Внезапно возникла мысль, что я приехал.


Открытия и откровения, пришедшие вслед за этим, я считаю самыми важными в своей жизни. Разворачивающиеся в этой главе события произошли задолго до написания книги. Этот сон отличался максимальной реалистичностью сюжета и образов, хотя и не был осознанным.
Итак, сон. Я ехал в каком-то поезде и, стоя в тамбуре вагона, разглядывал через открытую дверь окружающий пейзаж. Поезд проезжал мимо залитого солнцем южного приморского городка. Внезапно возникла мысль, что я приехал. Я приехал, куда бы не лежал до этого мой путь.

Курортный уют этого места заставил зашевелиться в душе чувство, вызвавшее решимость и твёрдость. Да, я понял, что должен сойти с поезда.
В следующее мгновение, я уже стоял посреди, одной из улиц этого города. Посмотрев под ноги, я увидел не дорогу, а скорее лесную тропинку, которая, извиваясь, скрывалась за одним из поворотов. Но всё же это была скорее улица, потому что по сторонам стояли небольшие дома тёплых расцветок, еле видные из-за окружающих их деревьев и цветущих кустов.

Возникло ощущение, что тропинка должна вести к морю. И я пошёл по ней, сопровождаемый радостными пейзажами и запахом неповторимого южного воздуха. Тропинка не только извивалась, но и постоянно заставляла то спускаться куда-то вниз, то подниматься на невысокие холмы.
Но не сюжет и не открывающаяся картина была важна. Чувствовалось нарастание ощущения праздника в душе. С каждым мгновением я становился всё более счастливым. И это не было какой-то пустой эйфорией. Вслед за возникшим ниоткуда счастьем, появилось и чувство свободы и какой-то исполненности.

Такая исполненность возникает тогда, когда внезапно становишься обладателем того, о чём ты даже боялся мечтать. Или тогда, когда твоё глубоко запрятанное знание, что всё будет хорошо, вдруг подтверждается самым очевидным образом.
Вероятно, вам знакомо это ощущение, когда переполняющее счастье не даёт возможности быть спокойным и медленно идти или стоять на одном месте. Я больше не мог ходить. Я бежал, переполняемый своими чувствами. Тропинка кончилась, и я попал на старинную площадь этого городка, на которой увидел прогуливающихся людей. Несмотря на свой бег, я заметил насколько спокойны, грациозны и счастливы эти люди.

Заметив меня, они совершенно неожиданно начинали махать мне руками и радостно кричать: с приездом, с возвращением домой! Чем дальше я бежал по городу, тем больше, встречаемое мной, напоминало какой-то карнавал. Это были уже толпы радостных людей. Играла весёлая и торжественная музыка. Глаза людей, обращённые ко мне, выражали любовь и какое-то величайшее счастье.

Вдруг я почувствовал, как сильно я сам люблю их. Моя любовь превысила даже то ощущение счастья и радости, которые казались мне уже предельными для человеческих сил. Я всех тут знал. Посмотрев на человека, я сразу вспоминал, как его зовут.

И каждый встречаемый вызывал у меня фрагменты каких-то приятных воспоминаний, а вслед за ними чувство нежности и любви. Людей было так много, что я уже не мог бежать. Всё переросло в череду объятий, поцелуев и радостных слёз.
- Мы всегда так встречаем вернувшихся. Это всё для тебя. Мы рады, что ты снова дома. - Сказала подошедшая ко мне девушка, и заговорщически улыбнувшись, спросила - ты помнишь меня?
- Ирина! - Вскрикнул я, и, подняв её на руки, закружил.
Потом мы стояли с ней обнявшись, и я лишь чувствовал дружеские похлопывания по спине со стороны проходящих людей. А карнавал, казалось, только набирал силу.
- Побежали, искупаемся в море и вернёмся, - предложил я ей.
Мы побежали, а потом полетели, едва не задевая верхушки деревьев.
- Как я мог всё забыть!? Где я был всё это время!? - Крикнул я, стараясь быть услышанным на фоне звучащей музыки.
- Теперь это не важно. Главное, что ты дома.
Открылся вид на бескрайнее и изумительно синее море. И зазвучала другая музыка. Весь дальнейший полёт нас сопровождал голос Фредди Меркьюри, придавший какой-то невероятный объём окружающему пространству.
И вдруг картинка начала рассыпаться, а уже через мгновение, я очнулся в своей кровати в привычном мире.
Нет! Какой кошмар! - первое, что пришло в голову, когда я снова увидел потолок своей комнаты. Нервная попытка снова уснуть ни к чему не привела.



Первые минуты пробуждения были похожи на панику. Но потом я всё же успокоился.


Теперь я просто разглядывал причудливый рисунок старых выцветших обоев. Была ночь. Лишь свет от уличного фонаря освещал часть стены резким бледным светом. Что же это было?, твердил я себе, все более приходя в себя.

И хотя события, только что пережитые мной были свежи в памяти до мельчайших подробностей, тем не менее, я уже не сомневался, что видел всего лишь сон. Всего лишь сон, твердил я себе, как бы успокаивая. Как будто следующей успокаивающей фразой должна была стать: Кошмар кончился и теперь всё хорошо.
В голове крутился и не давал покоя какой-то вопрос, который я всё не мог сформулировать. Что-то важное хотел я сказать сам себе. Но что?

Лишь одна тоска и подступающая вновь знакомая депрессия. Встав с кровати, я походил по комнате, потом пошёл на кухню и, не смотря на то, что была ночь, сделал себе кофе. Нужно было решить что-то важное.

Да, этот сон слишком похож на какую-то реальность. Но ведь это иллюзия. Тогда почему я действительно узнавал всех этих людей и ту девушку Ирину, а теперь не помню, что знал их раньше. Нет.

Не это главное. Эти вопросы были слишком мелкими и второстепенными.
И в какой-то момент вопрос всё-таки всплыл в сознании. Я понял, о чём хотел себя спросить. Возникло сразу несколько вопросов, объединённых одним смыслом.
Почему я никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым и свободным? Почему никогда не испытывал такой огромной, можно сказать тотальной любви и никогда чувство, что ты находишься дома не было таким однозначным и бесспорным?
Как всем нормальным людям мне была знакома любовь. Да и ощущение счастья было частым гостем в моей жизни. Но испытанное во сне нельзя было сравнить с какими-то событиями моей жизни.

Меня там просто разрывало изнутри, как будто мой личный объём не соответствовал объёму воспринимаемых чувств. Никогда не думал, что это можно мерить объёмами.
Что же это за иллюзия такая? Может иллюзия здесь, а не там. Или везде.

Нет, это уже слишком. Да и при чём здесь иллюзия или нет. Важно, что прожив на тот момент свои уже почти тридцать лет, я никогда не испытывал ничего подобного.
Стоя у ночного окна, я хотя и смотрел на привычный слякотный пейзаж, хотя и видел привычную зимнюю московскую погоду, но мыслями был явно не здесь. Вдруг со всей очевидностью я понял, что увиденное мною не может быть просто сном. Я действительно там был. Ни один психиатр мне не докажет, что это не так. Плевал я на их знания о снах, галлюцинациях и тому подобное.

Может быть, до сих пор мне снились только сны. Но только не сегодня. Да по большому счёту и это не важно.

Важно одно.
Я находился там в таком состоянии и окружении, за пребывание в котором готов отдать всё. Если для этого нужна моя жизнь, то, пожалуйста, берите. Не хочу я прожить ещё тридцать лет, и не знать, не чувствовать ничего подобного.
Всё более и более погружаясь в депрессию, я не видел никакого выхода. Смерть не гарантировала ничего. А вдруг обман? Наложу на себя руки, а там ничего нет.

Приходилось, как обычно вытягивать себя из психологической пропасти, тем более что сегодня намечался рабочий день. Этот сон счастья сделал меня несчастным. А может быть дело тут не в несчастье. Просто я глубоко вошёл в какое-то неопределённое состояние, когда будущее не кажется уже чем-то ясным и однозначным, а зависает в положении тайны, загадки.

Но неопределённость эта вдруг начинает сопровождаться ощущением прикосновения к запредельному и необъяснимому.
Было ещё темно, но это была уже утренняя темнота. Появились первые звуки. Пищали сигнализациями, заводились и отъезжали от дома машины.

С шумом сливалась вода по канализационным стоякам. Дом оживал. Кто-то собирался продолжать борьбу за выживание, а кто-то воплощать русскую версию американской мечты. Да и мне пора было стряхивать эту внезапную ночную хандру, тем более что я относился к той группе граждан, которые как раз таки борются за выживание. Тогда я это ещё умел.

Умел наступить на горло собственной песне и заставить себя продолжить навязанные и принятые игры.
Случается такое, что за одни сутки, а бывает, что и за несколько минут, происходят события, которые изменяют весь ход, уклад и смысл прежней жизни. Именно такие сутки предстояли сегодня мне.
Кое-как, отбыв номер на работе, я шёл по Тверской в направлении тамошнего книжного магазина. Тогда я ещё не очень интересовался всякой там духовностью или разной эзотерикой и нужна мне была нормальная техническая книжка. В то время мои духовные изыскания и догадки ограничивались ощущением, ак у Neo, когда он ещё был в матрице, что с миром что-то не так.

А борьба с последующим неуютным мироощущением сводилась к частому повторению мантры а кому сейчас легко, что приносило облегчение через осознание, что не одному тебе плоховато.
Книжки я так и не нашёл и двигался в сторону метро Пушкинская.



Содержание раздела