Отношение европейских правительств к банкам


Вследствие этого происходила внешняя утечка. Все попытки банковской школы опровергнуть эту теорию были поверхностными. К сожалению, денежная школа ошибалась в двух отношениях. Она не допускала мысли о том, что меры, предлагаемые ею, а именно строгие законодательные ограничения размеров эмиссии сверх металлического резерва, не являются единственными.

Она никогда не рассматривала идею свободной банковской деятельности. Вторая ошибка денежной школы заключается в том, что она понимала, что вклады с правом выписки чека представляют собой заместители денег, и в той мере, в какой они превышают резервы, инструментами, не имеющими покрытия, а следовательно, таким же методом расширения кредита, что и банкноты. Единственной заслугой банковской школы было признание депонированных денег такими же заместителями денег, что и банкноты.

Но за исключением этого момента все доктрины банковской школы были ложными. Она руководствовалась противоречивой идеей нейтральности денег и пыталась опровергнуть количественную теорию денег, ссылаясь на deus ex machina, пресловутые сокровища, а также полностью извратила проблему ставки процента.
Следует подчеркнуть, что проблема законодательных ограничений эмиссии инструментов, не имеющих покрытия, могла возникнуть только вследствие того, что государство даровало особые привилегии одному или нескольким банкам и тем самым помешало свободному развитию банковского дела. Если бы государства своим вмешательством не создавали преимущества избранным банкам, если бы они не освобождали некоторые банки от обязательств возложенных на всех индивидов и все фирмы в рыночной экономике по погашению своих задолженностей в полном соответствии с условиями договора, то не возникало бы никаких банковских проблем. Ограничения, наложенные на кредитную экспансию, работали бы эффективно.

Соображения собственной платежеспособности заставят любой банк проявлять осмотрительную сдержанность, выпуская в обращение инструменты, не имеющие покрытия. Банки, не соблюдающие эти обязательные правила, разорятся, а люди, понеся потери, станут вдвойне осмотрительны и осторожны.

Отношение европейских правительств к банкам с самого начала было лицемерным и лживым. Показная озабоченность благосостоянием нации, народа вообще и массы невежественных бедняков в частности была просто предлогом. Правительства желали инфляции и кредитной экспансии, они хотели ажиотажа и легких денег. Американцы, дважды ликвидировавшие центральные банки, осознавали опасность подобных институтов.

Плохо, что они не сумели понять, что зло, с которым они боролись, присутствует в любом виде государственного вмешательства в деятельность банков. Сегодня даже самые фанатичные этатисты не могут отрицать, что все пороки, якобы присущие свободной банковской деятельности, мало что значат по сравнению с катастрофическими последствиями ужасающей инфляции, причиной которой являются привилегированные и контролируемые государством банки.

Это миф, что правительство вмешивается в деятельность банков, чтобы ограничить выпуск инструментов, не имеющих покрытия, и предупредить кредитную экспансию. Наоборот, идея, которой руководствовались правительства, это жажда инфляции и кредитной экспансии. Они обеспечивали банкам привилегии, потому что хотели расширить границы, которые свободный рынок устанавливает для расширения кредита, или потому что хотели открыть для казначейства источник доходов. В большинстве случаев власти руководствовались обоими этими мотивами.

Они были убеждены, что инструменты, не имеющие покрытия, являются эффективным средством понижения ставки процента, и требовали от банков расширять кредит на благо бизнеса и казначейства. И только когда стали очевидны нежелательные результаты кредитной экспансии, были выпущены законы, ограничивающие выпуск банкнот, а иногда и открытие вкладов, не покрываемых металлическими деньгами. Вопрос об установлении режима свободной банковской деятельности никогда не рассматривался всерьез именно потому, что он слишком эффективно ограничивал бы кредитную экспансию.



И правящие круги, и ученые, и народ были едины в мнении, что бизнес имеет право претендовать на нормальную и необходимую величину фидуциарного кредита и что эта величина не может быть достигнута в условиях свободной банковской деятельности[Понятие нормальной кредитной экспансии абсурдно. Выпуск в обращение дополнительных инструментов, не имеющих покрытия, вне зависимости от их количества, всегда приводит к изменениям в структуре цен, описание которых является задачей теории циклов производства. Разумеется, если дополнительно эмитированная сумма невелика, то не будет и неизбежных последствий экспансии.].

Многие государства смотрят на проблему выпуска в обращение инструментов, не имеющих покрытия, только с точки зрения фискальных интересов. На их взгляд, главная задача банков предоставлять займы казначейству. Заместители денег одобрительно рассматривались в качестве первого шага по пути к эмитируемым государством бумажным деньгам.

Конвертируемые банкноты были просто первым шагом на пути к непогашаемым банкнотам. С развитием государственничества и политики интервенционизма эти идеи стали общепринятыми и более никем не подвергались сомнению. Ни одно государство сегодня не желает подумать о программе свободной банковской деятельности, потому что ни одно государство не желает отказаться от того, что рассматривается в качестве находящегося под рукой источника доходов. Сегодня финансовой готовностью к войне называется просто способность с помощью привилегированных и контролируемых государством банков обеспечить любые потребности воюющей нации в деньгах.

Радикальный инфляционизм, хотя и не исповедываемый в открытую, является неотъемлемым признаком экономической идеологии нашей эпохи.

Но даже на пике престижа либерализма, когда государства больше стремились к сохранению мира и благополучия, чем к разжиганию войны, смерти, разрушению и страданиям, люди находились во власти предубеждений, имея дело с проблемами банковской деятельности. За пределами англосаксонских стран общественное мнение было твердо уверено, что главная задача хорошего правительства состоит в том, чтобы понижать ставку процента, и что кредитная экспансия представляет собой подходящее средство достижения этой цели.

Великобритания не разделяла этих ошибок, когда в 1844 г. провела реформу банковского законодательства. Но два недостатка денежной школы подорвали действенность этого знаменитого закона. С одной стороны, была сохранена система государственного вмешательства в банковскую деятельность.

С другой стороны, ограничения были наложены только на выпуск банкнот, не покрываемых металлическими деньгами. Инструменты, не имеющие покрытия, запрещались только в форме банкнот. Они смогли расцвести в виде депонированных денег.

Доводя идею денежной теории до логического конца, можно предположить, что с помощью закона необходимо обязать все банки поддерживать 100-процентные резервы против всей суммы заместителей денег (банкноты плюс вклады до востребования). В этом суть плана 100% профессора Ирвинга Фишера. Однако профессор Фишер объединил свой план с предложениями, касающимися принятия индексного эталона (number standard). Уже указывалось на то, почему эта схема призрачна и равносильна открытому одобрению власти государства манипулировать покупательной способностью в соответствии с аппетитами влиятельных групп давления.

Но даже если план 100-процентного резерва был бы принят на основе чистого золотого стандарта, он не смог бы полностью устранить изъяны, присутствующие в любом виде государственного вмешательства в банковскую деятельность. Для того, чтобы предотвратить любое дополнительное расширение кредита, необходимо поместить банковскую деятельность в условия общих принципов коммерческого и гражданского законодательства, заставляющего каждого индивида или фирму выполнять все свои обязательства в полном соответствии с условиями договора. Если банки будут сохранены в качестве привилегированных учреждений, деятельность которых регулируется особым законодательством, то в распоряжении государства останутся инструменты, которые оно сможет использовать в фискальных целях. Тогда любое ограничение эмиссии инструментов, не имеющих покрытия, будет зависеть от благих намерений правительства и парламента. Они могут ограничивать эмиссию в периоды, которые называют нормальными.

Ограничения будут сняты, как только правительство посчитает, что чрезвычайная ситуация оправдывает экстраординарные меры. Если правительство и стоящая за ним партия захотят увеличить расходы и не рисковать своей популярностью, повышая налоги, то они всегда с готовностью назовут свое безвыходное положение чрезвычайной ситуацией. Использование печатного станка и подобострастия управляющих банков, желающих оказать услугу властям, регулирующим их деятельность, являются основными инструментами правительства, стремящегося израсходовать деньги на цели, для достижения которых налогоплательщики не готовы платить более высокие налоги.

Свободная банковская деятельность является единственным методом предупреждения опасностей, присущих кредитной экспансии.



Содержание раздела