Вероятно, нет, а только о себе.


Конечно, это касалось тех дел, проблем и обязанностей, где моё отсутствие не привело бы к какой-нибудь катастрофе, а значит, я мог быть полностью свободен. Я взял этот перерыв, чтобы провести необходимую перегруппировку своих сил, выпав из клинча ежедневной текучки. Требовалось провести переоценку жизненных ценностей и принять соответствующее решение. Казалось бы маловато пять дней на такую-то переоценку. Но дело в том, что идеи и мысли, по которым требовалось принять решение, уже сформировались и были где-то совсем близко, ожидая, чтобы их оформили в конкретные слова и решения.

Я уже дозрел. Требовалось лишь снять неизбежный урожай. Первым вопросом, который требовал решения, стал такой: зачем я принимаю участие в том, что меня так ослабляет?. Естественным следствием этого вопроса становился вопрос-действие: как этого избежать, занимаясь тем, что прибавляет силу?. Поскольку обладание силой связано с её течением, то есть получением и расходованием, значит, здесь и следовало искать.
К получению той самой необходимой мне энергии и силы вело несколько путей. Первым и самым важным для меня был путь получения энергии через пребывание в месте силы. Вторым, длительное пребывание просто в чистом природном месте. Третий связан с работой с сексуальной энергией.

Существовал ещё и четвёртый, связанный с энергетическим вампиризмом, который я сразу отверг не только из этических соображений, но и из-за того, что на этом пути потерять можно больше, чем приобрести. Возможно, безопасным вампиризмом можно считать лишь состояние взаимной любви, хотя звучит, конечно, чудовищно.
Можно конечно пуститься в долгие философские размышления о том, почему и зачем человек занимается разной пустой и бесполезной тратой времени и сил. Да и могу ли я нравоучительно говорить о каком-то абстрактном человеке или людях. Вероятно, нет, а только о себе.
Мне уже давно не были интересны те игры, в которые мне постоянно предлагали поиграть. Это игры кто успешнее, кто талантливее, у кого машина, квартира круче, дети умнее, жена красивее, кем гордятся родители и тому подобное. Эти и многие другие внешние раздражители меня не беспокоили.

Тогда что же мне надо? Почему я как какой-то зомби возвращаюсь с покорённых вершин, чтобы снова испытать состояние тоски и утраты. Я постарался вникнуть в самую суть этого вопроса. И мне кажется, я что-то понял.

Это СТРАХ, а кроме всего прочего всё тот же недостаток энергии. Страх перед будущим, страх за завтрашний день, страх смерти. Страх, стыдливо прикрывающийся и оправдывающийся заботой о близких или мнимой эффективностью и нужностью своих действий.

Этот страх заставлял постоянно делать какие-то запасы. То денежные, то продуктовые, то запасы отношений и знакомств и так далее. Я всё время работал на какой-то абстрактный завтрашний чёрный день, который никогда не наступал, делая серым настоящее.

Это был страх человека, прожившего всю жизнь с рождения внутри человеческой цивилизации, и цепляющегося за неё, как за единственную опору. Я мог сколько угодно долго думать, что куда-то там развиваюсь и двигаюсь. Но мой страх лишь посмеивался над этим. Посмеивался тихонько, чтобы я не мог понять кто мой враг, чтобы я не смог осознать, что он во мне.

Страх знал, что пока он держит меня за горло, всё будет лишь игрой со своим эго. Не более того.
Ну что же, я распознал своего главного врага. Но насколько же он силён? Можно ли с ним вообще справиться?

Мне захотелось вспомнить, с чего всё началось. И вдруг в моём сознании всплыл эпизод из детства, который, как я потом понял, был самым первым осознанным эпизодом моей жизни. Да, с того момента я начал себя осознавать, то есть я был совсем маленьким.

Комната в общаге. Утро. Я описался или чего ещё похуже и лежу в кровати, а мамы нет. Отец, которому или противно было со мной возиться или он решил провести воспитательный момент, не даёт мне вставать. Мои попытки подняться сопровождаются его басистым приказом лежать.

И мне страшно от его голоса. Я боюсь и лежу, стараясь не двигаться. Надо же, первое в жизни воспоминание, а в нём уже присутствует страх.



Да, страх трудный противник. Но, как говорится доколе!?
Решение было принято быстро. Сомнений, метаний и тому подобной смуты больше не было. Требовалось стать максимально независимым. Это касалось всех сторон жизни.

Понимая, что подо всем есть энергетическая основа, я знал, что любая патологическая зависимость превращается в воронку, через которую теряется энергия.
У многих людей есть мечта о каком-то особенном образе жизни, ведя который они были бы счастливы, чувствовали свободу, полноту и независимость. И в голове всё складывается вроде бы хорошо, но до тех пор, пока дело не дойдёт до попыток рассчитать такие возможности. И здесь возможные планы, как правило, снова возвращаются на стадию далёкой мечты. Хотя именно такие мечты о свободе не только кажутся, но и являются наиболее простыми в осуществлении.

Просто чтобы подойти к пониманию, что всё достаточно просто, нужно сначала освободиться или хотя бы осознать то болото взаимосвязей и самообманов, делающее мечту трудноосуществимой, вызывающее скептическую мысль, что всё это слишком наивно. А болото это не только снаружи, но и внутри человека. Причём подлость ситуации в том, что человек может даже не понимать, что именно сдерживает его полёт. Просто глубина патологических взаимосвязей слишком велика и избавиться от них разом невозможно.

Требуется длительная осада. Сначала человек пропитывается тем, что ему впоследствии будет ненужно, называя это приобретением жизненного опыта, а затем по капле выдавливает из себя раба. Но взять верное направление человек всё же способен и без просветления.

Каким-то внутренним чутьём.
Примерно в таком состоянии находился и я, когда чувствовал пока лишь необходимость перемен, хотя и не видел какую-то выгоду, которую сулит путь.
Я уже давно мечтал о том, чтобы поселиться рядом с местом силы в каком-нибудь посёлке. Меня уже не пугало то, что пугает почти всех, думающих о возможности такого переезда. Где брать средства к существованию? Этот вопрос всегда из возможных героев делает трусов.

Я просто взвесил те гигантские затраты сил на обеспечение себя и своих близких в Москве. И мне стало смешно и даже как-то грустно за то, что это решение о жизни на природе не пришло мне раньше. А, кроме того, за свою жизнь в цивилизации я приобрёл столько навыков, включая способность к выживанию, и разных специальностей, что просто так пропасть мне будет уже очень трудно. Да и идея будущего занятия всё же существовала.

Я собирался заняться экологическим туризмом, а возможно и эзотерическим туризмом, погружая уставших от цивилизации людей в дикую природу, водя их козьими тропами, встречая с ними рассветы, и провожая закаты. Это решение не воспринималось, как заурядное бегство от проблем из-за слабости и невозможности их разрешения. Я не хотел убегать, а просто вполне осознанно уйти.

Ведь паническое бегство отличается от сознательного ухода. И это не воспринималось, как стремление к фанатичному аскетизму. Скорее это было стремление упростить жизнь, выбросив из неё всё лишнее, наносное.
Почувствовал, как решение перерастает в намерение, испытав при этом то, что вообще трудно описать. Сказка возможна. Я уже в шаге от неё. Хотя я и знал, что рая на Земле не существует. Такое намерение, зарождение которого чувствовал в себе, казалось, невозможно будет преодолеть даже мне самому.

Да и зачем? Это было то самое намерение, приход которого так ждал. Это была та самая решимость иметь и действовать, которая горы сворачивает.

Если бы я переезжал один, то, вероятно, осуществил бы это настолько быстро, насколько это вообще возможно. Но моим близким потребовалось некоторое время, чтобы осознать, принять, подготовиться и действовать. Меня это не беспокоило. Даже успокаивало, что действие окажется полностью взвешенным и осуществлённым с холодной головой, хотя и горячим сердцем. Теперь я даже к московским пробкам стал относиться иначе.

Они мне уже не казались бесконечными, не казались проклятием или судьбой. Теперь я точно знал, что скоро это всё кончится. Я знал, что скоро перестану быть винтиком той странной и непонятной машины, сосущей из меня все соки.

Расширить свободу оказалось вполне возможно. И я благодарен своим близким, решившим переехать со мной, за понимание правильности этого шага.
К своему удивлению обнаружил, что я далеко не одинок в своём намерении покинуть суету городов. Можно было сказать, что подобных мне целое сообщество или даже целый народ. Оказалось, что моё решение уже трудно назвать редким.

Даже отшельничеством в большинстве случаев это назвать было нельзя. Люди уходили и уходят жить на природу уже целыми группами, основывая новые поселения или занимая старые нежилые. Я уже готов был поддержать это новое движение полностью, когда начал замечать, что не всё так безоблачно. Уходили то люди группами, а жить долго сообща не умели. Про их жизнь и отношения в большинстве случаев можно было сказать, что они разбивались о быт, как у молодых романтичных супругов.

Или люди, влекомые своими романтическими и идеалистическими мотивами, попадали в руки аферистов, оказываясь без денег и земли.



Содержание раздела