Объектом потребления становится система знаков.


Таким образом, когда издержки по созданию того или иного блага перестают быть значимым фактором, способным ограничить масштабы его производства, главная роль в определении величины стоимости продукта закрепляется за его полезностными оценками. Попытки определить стоимость со стороны потребления неизбежно приводят к вопросу об основных характеристиках потребностей современного человека в тех или иных благах.
Разделение потребительной стоимости и символической ценности широко признано среди исследователей, но не получило должной поддержки среди экономистов. Это вполне объяснимо: современные философы рассматривают мотивы и цели человека как во все большей мере определяющие и потребление, и производство, а экономисты стремятся, как и ранее, объяснять складывающиеся на рынке уровни цен исходя из взаимодействия традиционных факторов и, полагая, что изменения этих факторов ведут лишь к модификации стоимостных отношений, но не к их полному преодолению (27).
Такой подход представляется безнадежно устаревшим. Современная структура мотивов человеческой деятельности такова, что некая определенная полезность имеет неизмеримо большую ценность для одного конкретного человека, чем для большинства других, другие же полезности вообще не подвержены объективации вне конкретного человека.

Такие полезности не могут быть учтены в теории стоимости; их формирование происходит в условиях, когда человеческая деятельность уже не соизмеряется с активностью других людей не столько по формам и результатам, сколько по мотивам и предпосылкам.
Начальный этап развития стоимостного отношения мы рассмотрели достаточно подробно в предыдущих разделах данной работы. При индустриальном строе, как отмечалось ранее, издержки могут радикально отличаться от издержек по созданию оригинального блага. Как издержки, так и полезности утрачивают свой универсальный общественный характер, становясь индивидуальными потребностями и издержками.

Стоимостные характеристики не получают прежней четкой квантификации, хотя еще сохраняют значение как регуляторы производства.
На современном этапе становления постиндустриального общества определяющее значение имеют снижение роли материальной мотивации и качественно новый характер результата деятельности. Основным мотивом деятельности становится самосовершенствование, а ее непосредственным результатом характеристики личности. Таким образом, можно говорить уже не столько о субъективных издержках и субъективной полезности продукта.

Объектом потребления действительно становится система знаков.
Анализ модификации категории полезности дает возможность по-новому осмыслить преодоление стоимостных оценок. Уместно еще раз подчеркнуть единство протекания процессов деструкции стоимости, как со стороны производственных факторов, так и со стороны развития системы потребностей.

По мере того, как уменьшается количество видов конкретного труда, сводимого к абстрактным затратам рабочей силы, увеличивается количество полезностей, которые уже не конституируют потребительных стоимостей, воплощавших в себе универсальные общественные полезности времен индустриального строя. Понятие стоимости социологизируется сегодня не только в том смысле, что люди производят то, что они более всего ценят (27), но и в том, что именно признание за каким-то благом определенной ценности делает его действительно ценным (27).

В результате этого иррациональные оценки начинают распространяться на все более широкую номенклатуру материальных и нематериальных благ, но также и на человеческие качества, на самих субъектов производства и на составляющие общество организации и институты.
Проблема оценки современных компаний в связи с анализом человеческого, или интеллектуального, капитала как фактора повышения их рыночной цены имеет, на наш взгляд, и иную сторону, которая рассматривается гораздо реже. Речь идет об отклонении оценок той или иной компании от ее реальных активов исключительно из-за субъективных ожиданий участников рынка.
Американцы Д. Питерсон и Т. Паркинсон предложили свой вариант определения стоимости невидимых активов через подсчет превышения прибыли компании, имеющей человеческий капитал, над прибылью компании, которая применяет те же осязаемые активы, но не использует неосязаемых факторов. К примеру, при прочих равных условиях, прибыль фирмы, обладающей торговой маркой, создающей соответствующий имидж, выше, чем у ее конкурентов.


Лауреат Нобелевской премии Дж. Тобин предложил рассчитывать показатель использования интеллектуального капитала в целом как отношение рыночной стоимости актива к его восстановительной стоимости.

Для интеллектуального капитала этот коэффициент больше единицы. Когда «коэффициент Тобина» очень высок, компания получает сверхприбыли от использования этого вида активов, что является неплохим доказательством очевидных преимуществ интеллектуального капитала: вы и ваши конкуренты используете примерно одинаковые постоянные активы, но один из вас имеет нечто отличное людей, системы, покупателей и это приносит больше денег.
Эти отмеченные и многие другие разрабатываемые подходы к определению стоимости интеллектуального и, в частности, человеческого капитала несовершенны, на наш взгляд, ибо ориентированы на суждение о субъективных предпочтениях по динамике денежных показателей. Это напоминает порочный круг, в который в прошлом веке впали представители австрийской школы в экономической теории, определявшие субъективную ценность благ через объективно сложившиеся на рынке цены.

Если тот тупик был преодолен теоретиками неоклассического направления путем синтеза теории предельной полезности и теории издержек, то для нахождения методов оценки интеллектуального капитала в балансе фирм потребуется обратный ход, нацеленный на поиск сочетания хорошо известных объективных стоимостных показателей и субъективных индивидуальных оценок.
Острота поставленной проблемы оказывается еще более очевидной при переходе от микроэкономического анализа к макроэкономическому, поскольку неадекватность показателей микроуровня ведет к снижению счетов национальной статистики и объективных представлений о динамике экономического развития.
Таким образом, популярные в экономической теории представления, отождествляющие стоимость и цену, и сводящие их к результату взаимодействия множества отчасти чисто количественных факторов, должны сегодня, накануне нового тысячелетия, уступить место новым, чтобы не противоречить важнейшим закономерностям развития человеческого знания.
Пытаясь в данной работе восстановить некое подобие адекватного методологического подхода к исследованию проблемы стоимости и издержек, мы основывались на том, что стоимость как экономическая категория представляет собой частный случай ценности, признаваемой человеком за каждым предметом, отношением или институтом. Ограничительным фактором в данном случае является понимание человеком объекта, получающего стоимостную оценку, либо как условия удовлетворения своих материальных потребностей, либо как продукта усилий, прямо или косвенно порожденных соответствующими стремлениями.

Стоимость представляется нам сложным социопсихическим феноменом, отражающим как мотивационную, так и продуктивную сторону человеческой деятельности в условиях экономического общества.
Рассматривая стоимость как отношение затрат материально мотивированной деятельности человека к полезности продукта, определяемой через ее соответствие материальным же потребностям человека, мы исходим из того, что историческим пределом развития стоимости является не формирование нетоварного типа производства, а преодоление материального мотива в качестве основного стимула человеческой деятельности. В этой связи можно наряду с ранее охактеризованными этапами становления стоимостного отношения выделить и периоды его регресса, исследование которых сегодня представляется актуальной и важной задачей как экономической, так и других гуманитарных наук.
Анализ эволюции стоимостных отношений показывает, что формирующаяся постиндустриальная система не базируется на некой комплексной социальной структуре или на каком-то конкретном основополагающем отношении или принципе. Источником, как дальнейшего прогресса человечества, так и новых общественных противоречий будут служить возможности и стремления личности. Поэтому уже сейчас важно сконцентрировать внимание ученых-обществоведов на малоизученных закономерностях становления постэкономического общества.

Иначе, переходя от труда к творческой деятельности, от экономической оценки благ к индивидуализированной, от относительно привычных социальных отношений к совсем неизвестным их формам, мы рискуем потерять основные ориентиры, определявшие развитие на протяжении предшествующей истории.
Среди факторов, определяющих чувствительность покупателей к уровням цен, можно выделить два любопытных эффекта: эффект затрат на переключение и эффект разделения затрат.
Уникализация товара позволяет снизить чувствительность покупателей к уровню цены за счет такого фактора, который проявляется в том случае, если переход от одной марки товара к другой приводит к дополнительным издержкам для покупателя, поскольку иначе использовать новую марку столь же эффективно, как старую, не удается.



Содержание раздела