Далее делается вывод о том, что ценность блага данного рода определяется полезностью предельного экземпляра, удовлетворяющего наименее настоятельную потребность. В 1871 году Карл Менгер готовит и издает фундаментальный труд под названием «Основания политической экономии». В третьей главе «Оснований» (38), разрабатывая теорию стоимости (ценности), определяемую предельной полезностью, К.Менгер как бы заново открыл «законы Госсена».
Он убежден, что ценность экономических благ выявляется человеком в процессе удовлетворения потребностей, т.е. тогда, когда он сознает зависимость от их наличия в своем распоряжении; соответственно не имеют для человека никакой ценности, в том числе потребительной, только неэкономические блага. В итоге возникает менгеровская субъективистская трактовка ценности, ставшая впоследствии общей исходной позицией «австрийской школы», а именно: «Ценность это суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоряжении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и поэтому вне их сознания не существует».
Родоначальником нового направления в теории ценности и цен явился выдающийся английский экономист Альфред Маршалл. Он соединил теорию предельной полезности с теорией спроса и предложения, а также с теорией издержек, хотя предположения на этот счет, как мы видим, высказывались и до него.
Исследования в рамках теории «предельных издержек производства» позволили А.Маршаллу выявить закономерности изменения удельных издержек производства при увеличении объемов производства на предприятии. По мнению А.Маршалла, в условиях конкуренции удельные издержки с укрупнением производства либо снижаются, либо развиваются параллельно, но только не опережают темп роста объема продукции.
Впоследствии на основе этих суждений микроэкономическая теория выдвинула более достоверные методические решения проблемы оптимизации производства и размеров предприятий. С другой стороны, подразделяя издержки производства на постоянные и переменные, А.Маршалл убедительно показал, что в длительном периоде постоянные издержки становятся переменными.
На его взгляд, основной мотив, вынуждающий фирму покинуть рынок, это превышение ее издержек уровня рыночной цены.
Вот почему мы такое большое внимание уделили экскурсу в поэтапное и не всегда однозначное развитие теории стоимости. Ведь для того, чтобы изучать и объективно рассматривать какой бы то ни было элемент системы, нужно четко и однозначно определить саму систему.
А.Маршалл, прежде всего, делает различия между «рыночным периодом», когда предложение постоянно, «краткосрочным периодом», в котором предлагаемые количества благ могут увеличиваться, но производственные мощности постоянны и «долгосрочным периодом», при котором производственные мощности переменны, но ресурсы, потенциально доступные отрасли, постоянны.
В данной работе все последующие главы будем рассматривать с позиции маршаллианской экономической теории.
Не успев в полной мере сформироваться в качестве науки об основных принципах создания, распределения и увеличения богатства, экономическая теория сделала своей центральной теоретической задачей адекватное определение ценности производимых и обмениваемых благ. Своеобразие ситуации последних десятилетий ХХ века заключается не в появлении долгожданной возможности предпочесть одну столетиями развивавшуюся концепцию другой, а в открывшемся понимании того, что противостоящие друг другу теории основывались фактически на одном и том же, причем правильном, подходе к оценке проблемы. Однако до сих пор подход этот отрицался в безудержном стремлении изучать формы явлений в ущерб проникновению в природу вещей.
Ниже мы попытаемся рассмотреть перспективы эволюции форм стоимости.
Рассматривая современную сферу производства, мы сталкиваемся как с материальными, так и с нематериальными предпосылками преодоления стоимостных отношений. Основная из материальных предпосылок связана с утратой возможности расчленения издержек на отдельные элементы в результате распространения деятельности, совсем отличной от простого традиционного труда. Нематериальные предпосылки проявляются в мотивации деятельности человека, стирающей грань между свободным и рабочим временем, между активностью по необходимости и деятельностью, порождаемой стремлением к самосовершенствованию. Мир человека как субъекта производства уже не противостоит его самосознанию как потребителя или как свободно развивающейся личности.
Такая трансформация обусловлена в первую очередь структурой общественного хозяйства, сочетанием прежних и новых, ранее неизвестных факторов производства.
С конца ХIХ века в экономике наиболее развитых стран стала проявляться тенденция сокращения доли материального производства в целом и его наиболее примитивных форм в частности. Так, если в США в 1869 году около 40% ВНП создавалось в сельском хозяйстве, то в 1918 году этот показатель снизился до 14, а сегодня составляет не более 1,4% (5).
Однако подобные тенденции наблюдались лишь во взаимной динамике первичных секторов хозяйства и сферы услуг.
В то же время развитие сферы услуг, которое имело место до середины 70-х годов, не дает, на наш взгляд, оснований говорить о нем как о непосредственной предпосылке преодоления стоимостных отношений. В тот период третичный сектор развивался не столько за счет новых факторов производства, сколько в связи с сокращением спроса на продукцию первичных отраслей.
В таких условиях начался быстрый переток труда и капитала в сферу торговли, обслуживания, общественного питания и другие подотрасли сферы услуг, где могли быть использованы не отличавшиеся высокой квалификацией бывшие работники традиционных отраслей промышленности и сельские жители.
Затем начался принципиально иной этап, в котором проявился целый ряд очевидных признаков кризиса традиционных стоимостных оценок. Основными чертами этого периода стали, с одной стороны, абсолютное сокращение занятости во всех отраслях промышленности и, с другой стороны, быстрое ускорение роста тех секторов сферы услуг, которые могут быть отнесены к так называемой «информационной» составляющей общественного хозяйства.
Один из этих процессов непосредственно связан с развитием «информационной экономики». Это понятие возникло в конце 50-х годов, и уже в начале следующего десятилетия некоторые авторы оценивали долю «knowledge industries» в ВВП США в пределах от 29 до 34,5%.
При всей условности подобных расчетов нельзя не видеть двух тенденций, меняющих лицо современного производства.
Во-первых, в течение последних 25 лет наиболее «знаниеемкие» отрасли сферы услуг (часто выделяемые в так называемые «четвертичный» и «пятиричный» сектора и включающие в себя здравоохранение, образование, исследовательские разработки, финансы и страхование и так далее) обнаруживали самые высокие темпы роста занятости(2).
Во-вторых, началось формирование отраслей, специфические образом сочетающих формы материального производства и услуги на базе использования высоких технологий. Речь идет, прежде всего, о производстве программных продуктов и телекоммуникационных услугах.
В 1994 году информационные услуги обеспечили около 10% внешнеторгового оборота развитых стран.
Этот этап модернизации структуры общественного производства существенно отличается от предшествующего. На этот раз источник развития сферы услуг связан не столько с изменяющимися приоритетами потребителей, сколько с перестраивающимися потребностями производства.
Сдвиги последних десятилетий отражают радикальные изменения не только в соотношении факторов производства, но и в характере деятельности и мотивации его субъектов.
Таким образом, мы наблюдаем две ступени совершенствования структуры общественного хозяйства и соответственно развития стоимостных отношений. Первая знаменует собой достижение экономикой, основанной на стоимостных оценках, предела ее внутренних возможностей: с распространением принципов воспроизводимости и массовости на большинство потребительских услуг индустриальный тип хозяйства доказал свою способность ответить и на этот вызов со стороны потребителей.
Вторая ступень, сменившая первую без серьезных внешних потрясений, знаменует преодоление индустриальной модели, которая продемонстрировала здесь всю иллюзорность своих возможностей: будучи способной отвечать на запросы человека-потребителя, она не в состоянии столь же адекватно удовлетворять потребности человека как творческого субъекта.
Издержки производства традиционно рассматривались как важнейший компонент, узаконивающий денежные оценки благ со стороны производства. В соответствии с этим экономисты никогда не пренебрегали анализом соотношения и взаимодействия факторов производства, определяющих уровень развитости хозяйственной системы.
Между тем любая беспристрастная оценка современного положения дел неизбежно имеет своим результатом не столько обнаружение новой композиции естественных ресурсов, труда и капитала, сколько признание того, что все они не могут оцениваться сегодня иначе как второстепенные.
Сокращение роли первичного сектора в современной экономике свидетельствует о том, в какой степени использование земель и спрос на естественные ресурсы испытали на себе технологические изменения последних десятилетий.