Послушаем в. Р. Дольника.


Послушаем В. Р. Дольника.
"В связи с этим очень интересно образование военных каст у общественных насекомых, когда-то вставших на путь войн и шедших этим путем десятки миллионов лет. У многих из них касты воинов не только сами не желают добывать пропитание, но и разучились самостоятельно принимать пищу, их кормят сестры-рабочие. У некоторых видов воины изменились морфологически, превратившись в живые инструменты для войны.

Есть воины-танки, воины-артиллерия, воины-противотанковые средства, воины-химические мины, воины-фортификационные сооружения и т. д. У некоторых видов термитов каста воинов распалась на несколько подкаст, для разных целей войны предназначенных и по-разному выглядящих. Вот до каких крайностей может довести естественный отбор генетические программы вида, вставшего на путь избыточной милитаризации!"
 
Между прочим, раненных в бою товарищей муравьи не бросают. Так, малые лесные муравьи, не щадя живота своего, доставляют пострадавших на поле брани домой в муравейник, где их обеспечат пищей и уходом, чтобы они могли поправиться.
Не все муравьи живут оседло. В тропиках встречаются так называемые бродячие муравьи, которые кочуют огромными колониями. Движение сплошной массы муравьиных тел напоминает армию на марше. Этот "железный поток" сметает все на своем пути, и остановить его невозможно. Звери, гады и насекомые обращаются в паническое бегство, люди снимаются с насиженных мест и, прихватив скарб и домашнюю скотину, покидают свои жилища.

Там, где прошли колонны бродячих муравьев, не остается ничего живого: не успевшие убежать или застигнутые врасплох лесные твари оказываются погребенными под живой смертоносной волной. От них остаются только отполированные до слепящей белизны скелеты. Даже ягуар, гроза тропических лесов Южной Америки, поджав хвост, спасается бегством от маленьких свирепых хищников, не знающих пощады.
На марше бродячие муравьи соблюдают строгий порядок. С флангов колонну охраняют муравьи-солдаты с огромными мощными жва лами, а в центре двигаются рабочие муравьи, несущие личинок и куколок. Движение продолжается весь световой день; на ночь муравьи останавливаются и сбиваются в кучу. Вся жизнь этих неутомимых номадов проходит в непрерывном кочевании; оседлыми они становятся только на период размножения, но строят не муравейник, а гнездо из собственных тел в форме полого внутри шара с несколькими входами.

Матка начинает откладывать яйца, а рабочие муравьи за ними ухаживают и выводят из них личинок. Муравьи-фуражиры время от времени покидают гнездо и отправляются в походы за пищей и водой для всей семьи. Оседлая жизнь продолжается до тех пор, пока личинки не подрастут, после чего семья снимается с места и вновь трогается в путь.
Когда читаешь о сложнейшей социальной жизни муравьев, невольно складывается впечатление, что эти крохотные создания, снующие у нас под ногами, наделены разумом. Однако большинство специалистов убеждены, что вся их разнообразная деятельность полностью инстинктивна и управляется жесткими врож денными программами. Правда, отдельные ученые менее категоричны и не спешат с ответом на этот непростой вопрос.

Например, В. Р. Дольник, рассказывая об иерархии стадных животных, где нет и тени социального равенства, говорит, что колонии общественных насекомых демонстрируют принципиально иной стереотип поведения.
Вот что пишет В. Р. Дольник:
"Знатоки современной этологической литературы могут мне возразить, что великолепно организованные семьи муравьев, пчел, ос и шмелей это своеобразные демократические коммунистические цивилизации, где правят рациона льные и справедливые законы, перед которыми все равны и которые все стремятся выполнять честно и ответственно. Более того, там как-то обсуждаются некоторые интересующие всех вопросы, возникает что-то вроде партий, ведется какая-то агитация, вспыхивают и разрешаются „политические“ конфликты. Но я уклоняюсь от дискуссии на эту тему, так как мы слишком мало знаем.

Горько понимать, что у человечества находятся миллионные суммы на поиски внеземных цивилизаций, а земные цивилизации общественных насекомых, живущие рядом только выйди в лес и найди ближайший муравейник, изучает горстка лишенных средств энтузиастов".


 
В наши дни ученые все чаще начинают поговаривать о том, что свести разнообразную деятельность муравейника к голому слепому инстинкту не очень получается. На эт у тем у в мартовском номере "Нау к и и жизни" за 2007 год напечатана интересная статья доктора технических наук В. Лугового "Распределенный мозг". Автор пишет, что объем знаний и умений, необходимый муравью, едва ли может быть сведен к автоматическим врожденным реакциям и, во всяком случае, заведомо превосходит потенциальные возможности его нервной системы.

Крохотная головенка муравья просто не в состоянии вместить столько бит информации.
В. Луговой говорит:
"Для оценки сложности „таблицы инстинктивного поведения“ посмотрим хотя бы, какие основные операции приходится выполнять муравьям-„животноводам“ при уходе за тлями. Очевидно, что муравьи должны уметь отыскивать на листьях „богатые пастбища“ и отличать их от „бедных“, чтобы вовремя и правильно перемещать тлей по растению. Они должны уметь распознавать опасных для тлей насекомых и знать способы борьбы с ними.

При этом вполне возможно, что способы борьбы с разными врагами отличаются друг от друга, и это, естественно, увеличивает необходимый объем знаний. Важно также уметь опознавать самок тлей, чтобы в определенный момент (в нача ле зимы) переносить их в муравейник, располагать в специальных местах и обслуживать всю зиму. Весною же надо определить места их повторного расселения и организовать жизнь новой колонии".
 
Понятно, что этот список может быть без труда продолжен, достаточно прочитать написанное выше о поведении муравьев. Какой же выход из положения предлагает автор? В. Луговой предположил, что муравейник как единый организм обладает неким управляющим центром, своего рода коллективным разумом, который распределен меж ду всеми обитателями муравейника. Каждый муравей, помимо собственного набора программ, необходимых ему для выполнения конкретных трудовых операций, дополнительно несет в себе частичку, сегмент этого супермозга.

Если сложность задачи превышает возможности отдельно взятого муравья, рассыпанные по муравейник у сегменты объединяются в единое целое, и за дело принимается коллективный разум, в котором растворены "личности" отдельных насекомых.
Послушаем самого В. Лугового.
"Итак, предположим, что сообщество коллективных насекомых управляется распределенным мозгом, причем каждый член сообщества является носителем частицы этого мозга. Другими словами, в нервной системе каждого муравья находится небольшой сегмент центрального мозга, который является коллективной собственностью сообщества и обеспечивает существование этого сообщества как целого. Кроме того, в ней находятся программы автономного поведения („трудовые макрооперации“), которые являются как бы описанием „личности“ и которые логично назвать собственным сегментом.

Так как объем нервной системы каждого муравья мал, то и объем индивидуальной программы "трудовых макроопераций" тоже получается малым. Поэтому такие программы могут обеспечивать самостоятельное поведение насекомого только при выполнении элементарного действия и требуют обязательного управляющего сигнала после его окончания".
Немедленно возникает вопрос о физической природе связи, посредством которой члены сообщества обмениваются информацией. Автор полагает, что требованиям работы распределенного мозга может удовлетворить только один канал электромагнитные колебания. И хотя ни у муравьев, ни у пчел, ни у термитов подобные каналы до сего дня не обнаружены, это обстоятельство, по мнению автора, еще не говорит об их отсутствии. Просто традиционные методики не смогли справиться с этой задачей.

Нужно искать новые, более совершенные подходы, и тогда информационные каналы, обслуживающие муравьиную семью, непременно будут обнаружены.
Автор ссылается на прямые наблюдения за муравьями, которые позволяют заподозрить существование управляющих сигна лов. Нередко бывает так, что бегущий по своим делам муравей внезапно замирает и после короткой заминки меняет курс. Это весьма похоже на прием управляющего сигнала, поступившего извне. Еще интереснее с точки зрения супермозга феномен так называемых ленивых муравьев.

Специалистам известно, что примерно 20 % любой муравьиной семьи не принимают ровным счетом никакого участия в трудовой и прочей деятельности. Причем это не муравьи на отдыхе, которые после восстановления сил вновь вк лючаются в работу. Если изъять из муравейника некоторое количество активно работающих муравьев, то соответствующим образом повысится темп трудовой деятельности оставшихся, а вот ленивые муравьи все равно не включатся в работу.

Внятного объяснения этому феномену нет, в ходу у специалистов только два не очень убедительных предположения.



Содержание раздела