Обратимые необратимые ситуации


Хотя А. О. Прохоров выделяет эти моменты как разные плеяды, в целом их можно назвать активностью (переживаний, поведения, психических и личностных процессов).
 
Третьим ключевым моментом является дифференциация самих состояний на кратковременные и длительные. Это чрезвычайно существенно в свете показателя, положенного в основу типологии Ковалева фактора ситуативностипролонгированности как характеристик личностной организации времени. А. О. Прохоров, так же как Н. Ю. Григоровская, вышел к комплексным (плеяды) характеристикам активности, прежде всего определяемым по параметру связанности или низкой связанности ("рассеянности") показателей (при длительных неравновесных состояниях), а также по их низкой вариативности (устойчивости) и низкой энергетической составляющей, низкой интенсивности.

Очень существен факт, указывающий на сходство с пассивно пролонгированным типом (по В. И. Ковалеву), что длительные отрицательные состояния активизируют интеллектуальную сферу личности (отрицательные, негативные состояния активизируют, по его мнению, рефлексивные процессы, направленные на принятие решений в трудных ситуациях, на функционирование моделей устойчивого поведения), вследствие чего субъект приобретает новые знания, смыслы и в конечном итоге выходит из длительных негативных состояний.
Резюмируя интересные данные, полученные А. О. Прохоровым теоретико-экспериментальным путем, можно отметить следующие параметры его анализа равновесныхнеравновесных состояний.
1. Обратимые необратимые ситуации.
2. Ситуативно пролонгированные состояния.
3. Позитивные негативные состояния
4. Активные пассивные состояния.
5. Концентрированные "рассеянные" связи их психических составляющих.
6. Напряженность и когерентность показателей негативных состояний выше, чем позитивных.
7. Формирование новообразований в структуре личности, с одной, и влияние ее характера, с другой стороны.
8. Вариативность устойчивость состояний. По поводу этих данных можно высказать следующие комментарии. Во-первых, сами ситуации имплицитно охарактеризованы
как негативные, трудные. Отсутствует анализ роли позитивных обратимых и необратимых ситуаций, который, в свою очередь, очень важен для выявления параметра позитивных пролонгированных состояний. Существуют ли таковые? По-видимому, для активно пролонгированного типа (по В. И. Ковалеву) и третьего типа (по Н. Ю. Григоровской) характерны именно позитивные состояния, поддерживающие и питающие ее активность. Далее, в этой связи важно выявить, существуют ли позитивные, но пассивные пролонгированные состояния?

Иными словами, анализ разнообразия состояний еще должен быть продолжен.
Во-вторых, для нас существенно, что сами состояния в понимании А. О. Прохорова не являются переживаниями времени как таковыми, но они являются длительными (пролонгированными) или ситуативными, т. е. переживаниями во времени. В-третьих, термин "состояние" фактически эквивалентен не столько эмоциональной характеристике, а комплексу всех психических процессов, который приобретает разное функциональное значение именно для определенной цели выхода из трудной ситуации. Но крайне важен отмечаемый при этом факт, подтверждение которому получено и Григоровской, свободы, легкости переживаний. В отличие от нее, здесь этот факт не рассматривается в своей функциональной роли по отношению к уровню сознания. Скорее, в такой роли рассматриваются негативные, маловариативные переживания, поскольку они актуализируют рефлексию, интеллектуальные процессы.

Но тем не менее он крайне важен сам по себе.
В-четвертых, анализ уровня и характера состояний только в отдельных своих аспектах подводит к раскрытию их личностной функции (новообразований) и связи с характером личности.
Однако хотя понятие состояния не является эквивалентом понятию переживания (эмоционального), сам факт выделения их позитивной креативной модальности служит существенным дополнением к характеристике переживания времени как личностного состояния постольку, поскольку эта модальность нами ранее в достаточной степени не учитывалась. Мы получаем возможность сопоставления длительностикраткости позитивныхнегативных состояний не только с характером самой личности, не только с ее выходом из необратимой ситуации (как в анализе А. О. Прохорова), но с линией жизненного пути, с жизненной позицией.


Представляется, что переживания: и ситуативные, и пролонгированные, и положительные, и отрицательные, влияют не только на внутреннюю организацию психических процессов (имея в виду и самые высшие интеллектуальные, волевые и т. д.), что проанализировал А. О. Прохоров, но и на оптимистический или пессимистический, а также на внутренний и жизненный "уклад" или ценностно-временной способ жизни личности. И негативные переживания спо-
собны питать не только рефлексию, но и творчество, как это очевидно из биографий великого Бетховена, Ницше и других выдающихся личностей. Пассивность в реальных ситуациях, беспомощность в жизни, напротив, не препятствовали основанному на трагическом отношении к жизни, напряженному, неустанному творчеству. Также, по-видимому, существуют и пролонгированные позитивные состояния, которые вызваны не ситуациями, с чего начинает и на чем основывается А. О. Прохоров, а детерминированы самим субъектом, им удерживаются и развиваются.
По-видимому, очень существенные в разных своих модальностях переживания, будучи неосознаваемыми, не составляют собственно сферы бессознательного, которое, на наш взгляд, более разнообразно по своим модальностям, более вариативно (вариабельно, в смысле смены позитивных и негативных, стенических и астенических эмоций), более динамично, в силу чего его трудно четко дифференцировать на ситуативные и пролонгированные состояния. Волевые механизмы чаще всего вообще осознаваемы, произвольны, т. е. личностно детерминированы, поэтому они не могут быть отнесены к сфере бессознательного, даже полностью к категории "состояния", составляющей структуру неосознаваемого.
Очень сложной проблемой является понятие "образа" как составляющего бессознательной сферы. По-видимому, те образы, которые поддаются вербальному и графическому изображению, относятся не к бессознательной, а неосознаваемой сфере, хотя нельзя отрицать наличие символических эмоциональных образов на бессознательном уровне. Важен тот факт (обнаруженный сначала Т. Н. Березиной одним методом, а затем Н. Ю. Григоровской другим), что образные "данные", которые, как правило, в отечественной психологии относятся к сфере отражения действительности (образы как категория восприятия и т. д.), на самом деле являются выражением состояний, смыслов и внутреннего мира субъекта.

Это следует из нашего понимания положения С. Л. Рубинштейна о созерцании как особом, кроме познания и деятельности, отношении субъекта к действительности.
Причем крайне существенно то, что образы эти, казалось бы, в высшей степени мимолетные, динамические и произвольные (как образы воображения) конструкты запечатлевают в себе прошлое и доносят его до настоящего. Они воспроизводят в иной форме (причем поддающейся объективному анализу) то, что происходит во внутреннем мире личности, ее неосознаваемые глубоко личностно значимые переживания.
Главным выводом этих рассуждений является то, что "материалы", данные, проявляющиеся в образах, выявляют и несут в себе смысловые характеристики неосознаваемых переживаний. Не сами по себе переживания длительны или ситуативны. Они
таковы, если учитывать только их детерминацию ситуацией, а не субъектом. Они ситуативны или пролонгированы в зависимости от их смысла для личности. Он придает им временное измерение, поскольку могут быть осмысленными, иметь глубокий смысл и негативные, отрицательно эмоционально окрашенные переживания. Обычно этот аспект упоминается в связи с проблемами памяти, воспоминаний, которые могут носить как произвольный, так и непроизвольный характер (как поется в старинном русском романсе, "вспомнишь и лица, давно позабытые").

Но в нашем случае не функция памяти, а функция смысла состоит в том, чтобы записать в книге внутреннего мира глубочайшие потрясения. На таком "коде", языке, который, не будучи доступен произвольной интроспекции, может быть "считан", реконструирован особым исследовательским методом (как это удалось сделать нашим исследователям Т. Н. Березиной и Н. Ю. Григоровской). Если в культуре символы народов воплощены в предметной форме, то в индивидуальном бессознательном смыслы воплощаются в образах.

И именно воплощение смысла в образе придает ему особое временное измерение и делает его фактом существования субъективной реальности.
Личностная организация времени связана со временем длительностью актуальности смысла, а эта актуальность определяется его ролью в ансамбле многих личностных смыслов в ее внутреннем и интернально-экстернальном пространстве. Переживания через смысл актуализируют мотивацию, в свою очередь порождают поведение, поступки, включение в деятельность.



Содержание раздела