Отношение к себе в структуре внутреннего диалога


ОТНОШЕНИЕ К СЕБЕ
В СТРУКТУРЕ ВНУТРЕННЕГО ДИАЛОГА
Уже в самом факте существования самосознания заложена его двойственность, диалогизм "Я".
"О чем бы я ни думал, - пишет У.Джемс, - я всегда в то же самое время более или менее сознаю самого себя, свое личное существование. Вместе с тем ведь это Я сознаю, так что мое самосознание в целом является как бы двойственным - частью познаваемым и частью познающим, частью объектом и частью субъектом..." [34, 144]
Конечно, делая самого себя объектом своего анализа, субъект как бы отстраняет свое "Я" превращает его в объект наподобие других объектов.
"Отношение "Я - мое" все равно, идет ли речь о самопознании, самоконтроле, оценке результатов своей деятельности или констатации принадлежности чего-то к своему "Я" - есть отношение субъектно-объектное; превращая определенную совокупность своих свойств в объект познания, индивид рассматривает их как бы со стороны и стремится овладеть ими так же, как он овладевает прочими вещами" [57, 14].
Однако, делая свои поступки, намерения, чувства и мысли объектом собственного сознания, констатируя и оценивая, субъект, естественно, не может оставаться беспристрастным судьей. Накапливается контраргументация, в том числе и апеллирующая к ошибкам и пристрастности самого анализа. Субъект вновь превращается в объект анализа, но уже с позиций того своего "Я", которое непосредственно перед этим осмыслялось и оценивалось.
Другой предпосылкой диалогического строения самосознания является уже неоднократно упоминавшийся факт вовлечения субъекта в различные и пересекающиеся, т.е. противоречивые отношения. Возможность рефлексии, возможность критики и несогласия с самим собой возникает отнюдь не в силу каких-то имманентных свойств бестелесного "духовного Я". Эта возможность создается реальной вовлеченностью в различные системы связей, которые и определяют возможность различных точек зрения субъекта на мир и в том числе на себя самого;
И наконец, третьей предпосылкой диалогического строения самосознания является тот способ, в котором происходит его формирование. Этот способ - человеческое общение, опыт которого закрепляется в его сформированной структуре.
Диалогическое строение самосознания, однако, в разной степени выражено в различные периоды индивидуального развития человека, как и различно оно выражено в разные исторические периоды.
Маленькие дети говорят о себе в третьем лице, т.е. как бы переносят обращение к ним взрослого. Ребенок, действует ли он ради контакта со взрослым или ради овладения предметным миром, оценивает себя по тем параметрам, которые так или иначе продиктовал ему взрослый - его проводник и наставник в мире социальных отношений и человеческих деятельностей. Самоотношение ребенка до определенного периода также является, так сказать, линейной функцией от отношения к нему взрослого, прежде всего родителей: неприязнь, отдаленность, неуважение к ребенку переходят в дефект самоотношения вплоть до неприязни к себе - к своему телу, чертам характера [223].

В самосознании ребенка, однако, происходит оборачивание этой логики; на самом деле он негативно относится к себе потому, что так относятся к нему другие, взрослые, но сам воспринимает это отношение других как следствие его "объективной плохости". Ширли Самюэль, автор монографии по развитию детского самосознания, открывает книгу стихами Р.Лэйнга, в которых отражена указанная особенность детского самосознания.
Моя мать любит меня
Мне хорошо.
Мне хорошо потому, что моя мать любит меня.
Я хороший потому, что мне хорошо.
Мне хорошо потому, что я хороший.
Моя мать любит меня потому, что я хороший.
Моя мать не любит меня.
Мне плохо.
Мне плохо потому, что она не любит меня.
Я плохой, потому что мне плохо,
Мне плохо потому, что я плохой.
Я плохой потому, что она не любит меня.
Она не любит меня потому, что я плохой.
Внешне самосознание ребенка диалогично - он сам оценивает себя как хорошего или плохого, однако внутренне, по своей психологической, содержательно-генетической структуре этот диалог есть лишь форма усвоения родительского монолога. Замена непосредственной оценки взрослого на внесенную тем же взрослым внутреннюю систему самооценок не меняет дело. Ведь соответствующие нормы и образцы справедливы для ребенка еще не в силу его собственного социального опыта и не в силу сознательной приверженности этим нормам, но единственно в силу авторитетности и значимости тех лиц, которые эти нормы проповедуют и активно внедряют в его сознание.



Иногда и взрослый человек выказывает черты этого инфантильного самосознания ребенка: чужое негативное мнение, неприязненное отношение непосредственно маркирует собственные черты как "плохие", и уже из них выводится и плохое мнение о себе окружающих и собственный недостаток самоуважения.
В процессе развития ребенка меняется и его самосознание. Расширение контактов с окружающими, появление новых "значимых других", овладение собственным поведением приводят к разрушению прежде линейного отношения оценки и самооценки, отношения и самоотношения.
Отметим, что на то, как рано в индивидуальном развитии самосознания ребенка возникнут элементы диалога, влияет сам стиль отношений взрослых и детей, который не есть, естественно, нечто раз и навсегда данное. Об этом свидетельствуют, в частности, исследования Е.В.Субботского [129]. В них показано, что предоставление ребенку-дошкольнику права контролировать взрослого по тем же параметрам, которые применимы к его деятельности, и одновременный отказ взрослого от социального контроля за действиями ребенка (в игровой ситуации детского сада) приводят к быстрому развитию независимого поведения, т.е. поведения, при котором ребенок может, опираясь на ранее разработанную программу, противопоставить свой поступок мнению взрослого.

Другими словами, речь идет о предпосылке возникновения диалога со взрослым и, следовательно, диалога в самосознании ребенка.
В подростковом и юношеском возрасте, как показывают, в частности, исследования А.А.Бодалева, происходит резкое расширение объема и глубины восприятия другого человека: способности, интеллект, воля, жизненные планы упоминаются гораздо чаще, чем у детей 11 лет [20]. Одновременно самосознание, рефлексия своего "Я" становятся главным моментом развития психики.
Подросток стремится к общению, но чувство собственной уникальности и боязнь быть непонятым и осмеянным, равно как ощущение "обидной" нереализованности собственных потенций, часто делают его плохим партнером по диалогу. Волнующее открытие собственного внутреннего мира детерминирует и редукцию диалога его самосознания к монологу. Юношеский дневник, при всей его интимности и внешней диалогичности, представляет собой прежде всего монолог, рассчитанный на пока не найденного собеседника, который поймет и оценит еще не открытую сложность и прелесть внутреннего мира его автора. У маленького ребенка диалог по своей сути - монолог другого, взрослого; юношеская редукция диалога к монологу предоставляет слово рождающемуся "Я".

С вступлением в пору личностной зрелости в самосознании человека явственно звучит диалог.
Ребенок не осознает конечных мотивов своих поступков, рефлексия мотива и тем более мотива в отношении к потребности - достояние зрелой личности. Конфликтные смыслы ставят под сомнение мотивы, их соответствие потребностям, сами потребности, черты и тем самым актуализируют внутренний диалог. Другие люди также начинают восприниматься не только как оценщики и образцы, но как потенциальные участники этого внутреннего диалога.

Поиск близости - в любви, в дружбе - это и есть поиск партнера по диалогу, перед которым не страшно обнажить свои сомнения.
Этой необходимости и возможности внутреннего диалога, "аутокоммуникации должна соответствовать и внутренняя структура самосознания, равно как и структура его продукта - образа "Я". В чем же состоит эта структура?
Существует целый ряд интереснейших фактов, которые наталкивают на некоторые гипотезы об аспекте в строении самосознания, обеспечивающем внутренний диалог.
Одна группа фактов, издавна описываемых клиницистами, относится к явлениям так называемого раздвоения личности [197].
Один из таких случаев, описанных Азом и Жане, приводит У.Джемс в своей "Психологии" [34, 175].
Леония Б., сорока пяти лет, с трех лет "страдала припадками сомнамбулизма". Начиная с 16 лет она часто подвергалась гипнозу не столько в лечебных, сколько в демонстративных целях. "Первичная", т.е. нормальная жизнь Леонии протекала в деревне, среди обычной крестьянской обстановки, "вторичная" - "в гостиных и приемных докторов". В первичной жизни Леония Б. - "сосредоточенная, грустная особа, спокойная, неподвижная, чрезвычайно кроткая с окружающими и крайне робкая: при взгляде на нее и в голову не придет, какую личность она скрывает за собой". Превращение наступает в состоянии гипноза. "Ее глаза, правда, закрыты, но острота других чувств заменяет ей зрение. Она весела, шумна, подвижна, иногда просто невыносима.

Она сохраняет свой добрый характер, но обнаруживает чрезвычайную наклонность к резкой жестикуляции и к иронии В высшей степени любопытно послушать ее после посещения гостями сеанса, на котором ее гипнотизировали.



Содержание раздела