Процедура


Она дает характеристику каждого из них, передразнивает их жесты, претендует на знание их смешных сторон и страстишек и про каждого рассказывает целую историю". В своей вторичной жизни Леония называет себя Леонтиной. Леонтина очень хорошо помнит все, что касается жизни Леонии, причем даже такие вещи, о которых Леония даже не подозревает.

Про свое первичное "Я" она говорит: "Это добрая женщина - не я: она слишком глупа". Себе Леонтина приписывает "все ощущения, поступки, вообще все, пережитое ею в состоянии сомнамбулизма, связывая эти части довольно продолжительной своей жизни в одну историю". Леонии она приписывает все пережитое в часы бодрствования. Интересно, что если гипноз уже загипнотизированной Леонии продолжался, возникала третья личность. "После возобновленных пассов и повой потери сознания пациентка делается совершенно новой личностью, приходя в состояние, обозначенное мною Леонией 3-й. Она становится серьезной и степенной - вместо того, чтобы резвиться, как дитя, она начинает медленно говорить и мало двигаться. Свое тождество с Леонией 1-й она и в этом состоянии отрицает. "Это - не я, - по-прежнему говорит она, - она добрая женщина, только глупа".

Она отрицает также свое тождество с Леонией 2-й: "Как вы можете находить во мне какое-либо сходство с этим полоумным существом? - говорит она. - К счастью, между нами нет ничего общего".
Случаев, подобных описанному П. Жане, в современной психиатрии накоплено достаточно много; один из наиболее интересных и подробно описанных - случай Евы Уайт - цитируется и комментируется И.С.Коном [57]. Общие черты этих случаев: контрастность "первичного" и "вторичного Я" по ряду черт (скромность - социальная смелость, консерватизм - радикализм и т.д.), осведомленность "вторичного Я" о "первичном" вплоть до деталей и нюансов, "забытых" "первичным Я", пренебрежительное отношение "вторичного Я" к "первичному".
В своем исследовании психологии и психопатологии одиночества О.Н.Кузнецов и В.И.Лебедев собрали множество интересных и релевантных обсуждаемой проблеме фактов. Они проанализировали ситуации, связанные с географической, социальной и сенсорной изоляцией, а также с экспериментально созданной сенсорной депривацией.
Появление (или усиление) аутообщения, диалогической речевой активности, вплоть до выделения "двойников" - общая характеристика нарушений самосознания людей, находящихся в ситуации изоляции или депривации. Собранные О.Н.Кузнецовым и В.И.Лебедевым данные позволяют также констатировать и еще один факт, чрезвычайно важный для нашего обсуждения. Характер выделяемых двойников у психически больных и у здоровых, оказавшихся в условиях сурдокамеры, закономерно отличается.
"Не совсем также ясно, - пишут О.Н.Кузнецов и В.И.Лебедев, - почему чаще всего экстериоризуется, выносится наружу все то, что чуждо больному, к чему он относится со страхом и отвращением, против чего протестует вся его сущность" [65, 218]. В отличие от этого в условиях сурдокамеры "испытуемые экстериоризовали из себя двойника в виде собеседника (оппонента), друга и помощника" [65, 214].
Подобными же характеристиками обладали двойники и у некоторых путешественников, в одиночку переплывавших океан [65, 219].
В связи с отмеченным фактом интересную параллель можно провести с наблюдениями М.Газаниги над нейрохирургическими больными, у которых по медицинским показаниям рассечены межполушарные комиссуры (мозолистое тело) [172]. Оказалось, что такие больные обладают как бы двумя сознаниями, соответствующими левому и правому мозговым полушариям. При этом в одних случаях отношения между этими сознаниями вполне кооперативны и дружелюбны.

Так, например, если больному, предъявляли красные или зеленые вспышки света так, чтобы информация поступала в правое полушарие, то вначале он не мог дать правильный ответ. Мозговые зоны, ответственные за речь, лежат в левом полушарии, а за цветоразличение - в правом, поэтому даже правильно различив цвет вспышки, больной лишь случайно мог подобрать правильное название цвета. Однако вскоре больные научались отвечать правильно. При этом использовалась особая тактика: после того как больной ошибался (ошибалось левое речевое полушарие, в которое не поступала информация от зрительного правого), он морщил лоб и покачивал головой (обратная связь об ошибке от правого полушария, которое видит, но не говорит левому, которое говорит, но не видит), а затем исправлял ошибку.



В других случаях два сознания вели себя как антагонисты: так, больной одной рукой мог замахиваться, а другой перехватывать свою руку.
Описанные факты относятся либо к патологическим, либо к экстремальным состояниям. Но, следуя логике Л.С.Выготского, в патологии разрываются швы, сшитые в норме. Другими словами, и в нормальных, обычных условиях в структуре самосознания должны быть элементы, лежащие в основе внутреннего диалога в его персонифицированной форме.
Задачей исследования, которое излагается ниже, как раз и являлась попытка экстериоризовать внутренний диалог и раскрыть структуру, позволяющую его существование. Кроме того, нас интересовало, как в структуре этого диалога строится отношение к себе.
Гипотеза состояла в том, что в самосознании выделяются два партнера по диалогу. Один из них подобен самому субъекту: это как бы сам субъект с теми его свойствами, которые воспринимаются им самим и окружающими, другой партнер - характерен всем тем, чего нет в воспринимаемом "Я" субъекта. Предполагалось также, что отношение к себе существует и развивается в виде диалога с этими партнерами.
В соответствии с этой гипотезой была разработана методика управляемой проекции [117]. Основная методическая идея состояла в том, чтобы предъявить испытуемому под именем вымышленного лица его собственное словесное описание (портрет), а также словесный портрет его вымышленной противоположности, а затем "заставить" испытуемого вступить с ними в диалог. Последнее достигалось путем предложения испытуемому решить задачу на "проницательность" - ответить на ряд вопросов об описанных в портретах людях, а также предположить, какие отношения сложились бы у него с этими людьми и у них между собой.
ПРОЦЕДУРА
Испытуемому предъявлялись два словесных портрета, один из которых - портрет самого испытуемого (персонаж А), а другой - портрет его вымышленной противоположности (персонаж В). При этом важны два условия: портрет подобного персонажа (персонаж А) должен быть достаточно обобщен, чтобы испытуемый не мог уверенно узнать в нем себя, и в то же время достаточно похожим на него, чтобы испытуемый все-таки почувствовал это сходство.
Мюррей при описании ТАТ указывал, что "герою", т.е. персонажу, с которым идентифицируется испытуемый, как правило, приписывается тот же пол, возраст, социальный статус, которым обладает сам испытуемый [210].. Вследствие этого, если нам необходимо, чтобы испытуемый идентифицировался со словесно описанным персонажем, надо придать ему (персонажу) те же возрастные, половые и социально-ролевые признаки, которыми обладает и сам испытуемый. Это же требование вытекает из следующего факта: при свободных самоописаниях по методике "Кто я есть" чаще всего встречаются определения возраста, социальной роли, пола и профессии.

В обоих портретах три признака были одинаковыми - пол, возраст, социальный статус (студент), четвертый же - будущая профессия - различался: в портрете А указывалась будущая профессия - историк, близкая нашим испытуемым (филологам), а в портрете В - профессия вычислитель-математик, далекая от профессии испытуемого. Кроме того, в портреты вводились личностные характеристики персонажей. Для этого испытуемые предварительно отвечали на опросник 16 личностных факторов Кэттэлла. На основе обработки данных опросника традиционным способом в портрете А указывались личностные особенности, характеризующие самого испытуемого, а в портрете В - противоположные.

Так, если испытуемый характеризовался низким значением фактора С, т.е. как эмоционально неустойчивый, легко теряющий равновесие, то это же указывалось и в портрете персонажа А., а персонаж В характеризовался как устойчивый, спокойный, выдержанный. Текст портрета был кратким; занимал, в зависимости от числа значимых по анкете факторов 2-4 машинописные строки. Для большей убедительности портрет подписывался вымышленными инициалами.
С каждым испытуемым экспериментатор встречался дважды: первый раз - для заполнения опросника Кэттэлла, повторно после обработки результатов, для выполнения трех экспериментальных заданий.
В первом задании испытуемых просили выполнить тест на "проницательность" - умение понимать других людей качество, важное для их будущей профессии. Для каждого из вымышленных персонажей испытуемый должен был письменно ответить на два блока вопросов, относящихся к мотивам учебы и мотивам общения с лицами противоположного пола,
Ради чего эта девушка поступила в вуз? Какие причины побудили ее поступить именно в этот вуз? Что она ждет от своей будущей специальности и что ее привлекает в ней?

Как она оценивает свои профессиональные перспективы? Каково, по Вашему мнению, будущее этого человека? Будет ли она стремиться к профессиональному успеху и достигнет ли его? Что эта девушка ищет в общении с молодыми людьми?

Что ее привлекает в друге? Каким она представляет себе мужа? Как она оценивает себя: что она могла бы дать своему другу, какой была бы женой?

Какой мужчина мог бы лучше всего выполнить для нее роль мужа?



Содержание раздела