Очевидно, сны для чего-то нужны.


Ряд других физиологических сдвигов тоже напоминает состояние бодрствования: убыстряется сердечный ритм, повышается кровяное давление, растет частота дыхания, возникает эрекция полового члена. Собаки, например, в это время слегка перебирают лапами, иногда пошевеливают хвостом и даже периодически взлаивают. Однако, несмотря на внешние проявления двигательной активности, REM-стадия это очень глубокий сон, характеризующийся резким падением мышечного тонуса, большая часть крупных мышц практически парализована.

Такое глубочайшее угнетение соматики, полное отсутствие реакций на внешние раздражители на фоне совершенно нетипичной для спящего мозга биоэлектрической активности, собственно говоря, и дало повод ученым назвать эту пятую фазу парадоксальной. Кроме того, REM-стадия это время ярких и красочных сновидений. Когда людей будили в середине парадоксальной фазы, они рассказывали, что видели сны, и могли подробно передать их содержание. При пробуждении во время других фаз сна испытуемые сообщали о сновидениях лишь в 20 % случаев. Первый период парадоксального сна продолжается около 10 минут, но в течение ночи продолжительность REM-стадий увеличивается. Всего этих "сновидческих" фаз бывает несколько (обычно 45), так что взрослый человек ежесуточно тратит на быстрый сон от 1,5 до 2 часов.

Весьма интересен тот факт, что можно по многу раз будить человека во время медленного сна и к утру он все равно будет чувствовать себя хорошо выспавшимся. Но если его растолкать в начале быстрой фазы (мы уже знаем, что ее сравнительно легко вычислить по ряду признаков, в том числе и по движению глазных яблок, для чего применяется специальная аппаратура), а потом регулярно повторять эту процедуру, то утром человек скажет, что спал отвратительно и чувствует себя совершенно разбитым. Если из ночи в ночь на протяжении долгого времени человека лишить возможности видеть сны, дело может закончиться тяжелой депрессией, галлюцинациями и расстройством влечений.

Очевидно, сны для чего-то нужны.
Исследования на кошках показали, что чередование быстрого сна с другими фазами определяется взаимодействием между голубым пятном и особой частью ретикулярной формации. В период парадоксального сна нервная активность в ретикулярной формации растет, а в голубом пятне падает. Во время других фаз отмечается обратное соотношение. Вполне вероятно, что между этими двумя структурами действует механизм обратной связи.

Быстрый сон, по-видимому, присутствует у всех млекопитающих. У рептилий мы не находим этой фазы, но вот у птиц изредка наблюдаются очень непродолжительные эпизоды, весьма напоминающие быстрый сон. Можно, конечно, предположить, что удельный вес быстрого сна напрямую связан с уровнем организации психики, однако у млекопитающих такая закономерность не выявлена.

Например, у опоссума фаза быстрого сна значительно длиннее, чем у человека. С другой стороны, у новорожденных детей на парадоксальную фазу приходится до 50 % всего времени сна, а у детей, родившихся раньше срока, эта величина еще больше до 75 %.
В чем тут дело, сказать трудно. Выяснить назначение парадоксальной фазы и внятно объяснить, для чего нужны сны, никому пока еще не удалось. Возможно, сновидения не имеют никакой цели, а являются не более чем эпифеноменом, побочным продуктом быстрого сна, хотя в некоторых случаях могут оказаться весьма полезными. Достаточно вспомнить хотя бы Менделеева, увидевшего во сне свою знаменитую таблицу.

А вот сам по себе быстрый сон определенно для чегото нужен, поскольку нарушение естественного "сновидческого" ритма сплошь и рядом приводит к тяжелым душевным расстройствам.
Многие ученые полагают, что во сне наш мозг занят умственной работой особого свойства. К вечеру ему становится все труднее усваивать информацию, накопленную за день, поэтому оперативную память необходимо избавить от лишнего груза. В период бодрствования заниматься оценкой значимости информации и ее перекодировкой некогда, а вот сон идеальное время для переписывания важных сведений в долговременную память.



Сигналы внешнего мира надежно отсечены, и головной мозг неторопливо сортирует и повторяет то, чем у он нау чи лся за день. Отец кибернетики Норберт Винер писал: "Из всех нормальных процессов ближе всего к непатологическому очищению сон. Часто наилучший способ избавиться от тяжелого беспокойства или от умственной путаницы переспать их!" Другими словами, утро вечера мудренее.
Сторонники так называемой информационной теории сна полагают, что мозг в ночные часы переводит информацию в долговременную память, записывает ее на клеточном уровне. Помните разговор о консолидации следов? Вот для этого, по-видимому, и нужен сон, и сновидения тут тоже весьма кстати, ибо облекают ценные сведения в символическ ую форму. Сотрудники Гарвардской медицинской школы из Бостона показали в опытах с добровольцами, что оперативной памяти требуется около 6 часов, чтобы подготовить информацию к длительному хранению. Сон, как известно, благотворно влияет на интеллектуальную деятельность.

Студентам бегло демонстрировали решение сложной задачи, затем часть учащихся отправляли спать, а остальных на протяжении 8 часов занимали чем-нибудь другим. Потом их всех собирали вместе и предлагали решить аналогичную задачу. Из тех, кто не отдохнул, с задачей справились только 23 %, а вот выспавшиеся студенты показали впечатляющий результат 59 % верных ответов. Да и высокий удельный вес быстрого сна в младенчестве говорит о многом: мозг стремительно растет, ему нужно учиться, перебирать нейронные связи, торить, так сказать, пути…
Впрочем, есть и более экстравагантные гипотезы. Английские ученые биофизик, нобелевский лауреат Фрэнсис Крик (19162004) и математик Грэм Митчисон в 70-х годах прошлого века занялись изучением механизмов сновидения. По их мнению, парадоксальный сон это время, когда мозг "разучивается", попросту говоря, забывает то, что он знал.

Человек избавляется от избыточных и бесполезных ассоциаций во избежание нервных перегрузок.
Многие ученые полагают, что научение и память появляются тогда, когда определенные группы мозговых нейронов укрепляют связи меж ду собой и начинают функционировать как клеточные ансамбли. Поскольку научение всегда связано с реорганизацией прошлого опыта, головной мозг в период фазы быстрого сна озабочен ослаблением или даже полным уничтожением некоторых связей в чрезмерно перегруженных клеточных ансамблях. Восприятие полностью выключено, сигналы извне не беспокоят, а стимуляция отдельных областей коры со стороны ствола мозга носит, видимо, случайный характер.

Возможно, она даже способствует ослаблению ненужных связей, и наши сновидения тоже обусловлены этой активностью. Подобного рода теория позволила бы объяснить и бо ? льшую продолжительность быстрого сна у младенцев: мозг ребенка должен столь многому научиться, что, как следствие, ему нужно многое забыть.
 
Поговорим о сновидениях, этих небывалых комбинациях бывалых впечатлений. Во сне нет ничего невозможного. Здесь мы летаем, штурмуем горные вершины, умираем и вновь рождаемся, разгуливаем на головокружительной высоте, ежеминутно рискуя сорваться, встречаемся с фантастическими чудовищами и перевоплощаемся в кого угодно. Если спящему посветить в лицо фонариком, ему может присниться знойный полдень, костер на лесной поляне, электросварка, полная луна, заглядывающая в окно, расплавленный металл, льющийся из доменной печи, и бог знает что еще, но яркий свет будет присутствовать непременно.

Брызги воды могут вызвать картину тропического ливня, катания на доске в волнах прибоя или обрушивающегося на берег штормового вала. Сон может быть как вполне реалистическим, так и на редкость нелепым, напоминающим постановку театра абсурда. Один человек будет давиться в очереди за железнодорожным билетом, а другой спасаться бегством от жуткой химеры на паучьих ногах. Менделееву приснилась периодическая таблица безо всяких фокусов, а Кекуле увидел змею, кусающую себя за хвост. Однако каким бы фантастическим сон ни был, мы никогда не удивляемся самым невероятным чудесам.

Мы можем восхититься красотой "сонной" картинки или, наоборот, до смерти перепугаться, но всегда воспринимаем ее как должное.
И еще одно немаловажное обстоятельство. Нельзя смотреть сон со стороны, как кинофильм или театральную постановку: мы в обязательном порядке являемся главным действующим лицом своих сновидений. Мы и драматурги своих снов, и режиссеры, и зрители едины в трех лицах, как христианский бог.

Время во сне тоже течет совсем по-иному, и мы можем чудесным образом переноситься из одной ситуации в другую.
Язык снов это язык без грамматики. Сон мыслит исключительно образами или даже образами-символами и сюжетными сценами. При этом используются не столько сигналы извне, сколько тени, копошащиеся на дне сознания.
В. Л. Леви пишет:
"По некоторым подсчетам, за время ночного сна мозг успевает до 10 тысяч раз перебрать все эхо событий прожитого дня. Но этот перебор не ограничивается только что прожитым днем, он захватывает и гораздо более давние и глубокие следы.



Содержание раздела