Однако, лишенный источника прилива капиталов, фондовый рынок не может висеть высоко сам по себе. Не удивительно, что 1999 год начался с опасений, высказанных (причем, такими весьма авторитетными людьми, как заместитель председателя Федеральной Резервной Системы A.Rivlin и мистер «Йен» E.Sakakibara, заместитель министра финансов Японии по иностранным делам) о том, что американский фондовый рынок представляет собой пузырь, который, если лопнет, может обрушить и экономику. A.Rivlin в январе 1999 г. утверждала, что «цены на американские акции не оправдываются никакими разумными ожиданиями прибылей корпораций». А бывший председатель FED Volcker заметил, что судьба экономики зависит от 50 акций, из которых 50% никогда не докладывали о каких-либо прибылях. Позже правда, некоторые изменили мнения, считая, что в основе роста лежит совершенствование технологий, в частности информационных.
Но как бы то ни было, неустойчивость нарастала, не прекращался поток комментариев о том? что перегретая экономика США должна перейти в стадию замедления, проблемы с торговым дефицитом росли вместе с дефицитом, только многократные интервенции Банка Японии удерживали доллар от обвала против йены, а экономика Европы после прекращения войны в Югославии и решения неизбежных проблем переходного периода возникновения евро, обещала выйти из рецессии и начать догонять американскую.
Все эти факторы направлены против доллара и американских активов, что и продемонстрировал рынок после повышения ставок FED. Если первого июля была вполне очевидная реакция на повышение ставок (Рис. 16.2), курс доллара поднимался (хотя и не очень долго), то после второго повышения ставок 24 августа вслед за некоторым усилением доллара начался обратный процесс.
Рис. 16.2. Повышение ставок FED 1 июля 1999 г., график британского фунта
