Попытка определить способ производства
Однако даже при всей неразборчивости критиков в области терминологии ими были выявлены многие обстоятельства, делавшие концепцию С.Дубровского достаточно уязвимой. Так, М.Зоркий, цитируя положение С.Дубровского о том, что "в сравнении с феодальным строем крепостное хозяйство характеризуется и большим количеством создаваемого прибавочного продукта, и значительно возросшей денежностью, и относительной товарностью всего барщинного хозяйства"2, справедливо указывает, что "С.Дубровский, сопоставляя с феодализмом свою новооткрытую формацию, с видимым удовольствием движется в мире количеств"3. С несколько иной стороны подошел Н. Майорский, заметивший, что автор "обосновывает различие между феодализмом и крепостничеством как двумя самостоятельными ьормациями на чисто пространственном моменте, на том, где производится прибавочный продукт, в хозяйстве барина или крестьянина"4.
На прекрасно подобранном фактическом материале А. Малышев продемонстрировал, что "крепостные отношения в России не являются новой общественно-экономической формацией, а суть превращенная форма феодальных отношений"5, и даже поддерживавший С.Дубровского А.Удальцов заявил, что не разделяет его позиций, "когда он выделяет крепостничество и феодализм в самостоятельные общественные формации"1.
Таким образом, первая волна дискуссии ознаменовала отказ от рассмотрения крепостничества и феодализма как качественно различных явлений и тем самым отчасти способствовала формированию "пятичленной" формационной схемы. Однако оппоненты С.Дубровского оказались весьма уязвимы в терминологических вопросах.
Этот этап дискуссии связан с анализом проблемы соотношения понятий формации, способа производства и уклада.
Большинство советских авторов этого периода так или иначе склонялось к тому, чтобы признать понятия общественной формации, способа производства и уклада общественной жизни если не в качестве синонимов, то, по крайней мере, в качестве терминов, равно применимых для анализа социальной динамики. Основой для такого подхода служили работы В.Ленина, который совершенно произвольно говорил то о феодальной формации, то о крепостнической, называл и феодализм, и крепостничество способами производства, а иногда и укладами. Особенно активно проповедовал идею идентичности формации и уклада на основе ленинских работ И.Минц, отмечавший, что В.Ленин называет ^капитализм, то есть определенную социально-экономическую формацию, одновременно укладом общественной жизни.
Крепостничество,.. которое В.Ленин не различал от феодализма, он также называет укладом общественной жизни, а никто не возражал против того, что феодализм является целой общественной формацией"2, и сделавший вывод о том, что В.Ленин не различал "уклад общественной жизни от общественно-экономической формации"3.
Между тем С.Дубровский на этом этапе дискуссии не только отмел обвинение в механицизме, связанное с выделением десяти общественных формаций, подчеркнув, что "именно потому, что многие путают понятия "формация" и "уклад", мне приписывают десять фор- маций там, где я пишу только об укладах"1, но и привел своим оппонентам убийственный аргумент, процитировав положение В.Ленина о пяти укладах в российской экономике 1918 года, отметив, что данное положение никак не может предполагать тождества понятий уклада и общественно-экономической формации 2.
Итак, первая волна дискуссии, с одной стороны, продемонстрировала стремление советских авторов подвергнуть критике те теоретические построения, которые оказывались излишне сложными и вступали в противоречие с ленинскими трактовками, но, с другой стороны, в результате исследователи, пытаясь соединить ленинские положения с историческими реалиями, остались без сколь либо определенной терминологической системы.
Поэтому наиболее принципиальной проблемой следующего этапа дискуссии стал вопрос о соотношении способа производства и общественной формации. Теоретики, собравшиеся с этой целью 17 и 24 мая 1930 года в стенах Коммунистической академии, не обладали, однако, ни достаточным умением вести обсуждения, ни хорошим знанием первоисточников.
Характер дебатов был весьма показателен. Например, А.Малышев, выступая против С.Дубровского, заявил: "С.Дубровский цитировал "Предисловие к критике политической экономии" К.Маркса, где говорится об общественных формациях: азиатской формации, античной, феодальной и капиталистической.
Получилось интересное явление: азиатский способ производства у К.Маркса имеется, а у С.Дубровского нет" (курсив мой. - В. И.)3. Явление действительно интересное: мало того, что А.Малышев откровенно передергивает К.Маркса, который ничего не говорит о четырех общественных формациях, он к тому же извращает взгляды оппонента, рассматривавшего не формации, а способы производства.
Еще дальше А.Малышева в отождествлении способа производства и формации пошел А.Ефимов, по убеждению которого, "формация, или, что то же самое, способ производства (курсив мой. - В. И.), это единство производственных отношений и производительных сил"1. Конкретизация и "обогащение" данного тезиса имели место в выступлении Л. Мадьяра, заявившего, что "способ производства у К.Маркса и общество - это то же самое: это совокупность всех производственных отношений"2, оригинально сославшись при этом на классика, утверждавшего совершенно противоположное. Более того.
Л. Мадьяр особенно бесцеремонно обошелся с известным отрывком из марксова Предисловия. Он перевел его следующим образом: "В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства могут быть установлены как прогрессивные эпохи экономической формации общества", и комментирует: "Здесь мы опять-таки видим, что К.Маркс различает четыре способа производства (правильно. - В. И.), то есть четыре общественных формации (?! - В. И.)... как прогрессивные эпохи экономической формации общества"3. В нескольких строках автор без всяких объяснений заменяет понятие способа производства на понятие формации, вновь возвращается к исходному состоянию и считает вполне логичным, что четыре "общественные формации" в совокупности конституируют одну "формацию общества".
Так рождался исторический материализм в его советском варианте.
Выступление Л. Мадьяра, несмотря на всю его несуразность, было поддержано. И.Трахтенберг попытался на его основе сформулировать определение способа производства, отметив, что "способ производства - это та форма, в которой происходит реализация производительных сил.
Самую основу тех исходных производственных отношений, которые оформляют производительные силы, делают их самими собой, проникают вовнутрь этих производительных сил, - эту основу и надо называть способом производства"4. Однако фак- тически тут же автор, понимая, что его утверждение идет явно вразрез с марксовыми представлениями, спешит оговориться, что "способ производства и формация - это понятия не совершенно идентичные".
Довольно примитивной оказалась также попытка определить способ производства и формацию, предпринятая А.Таксером в 1932 году. В своей нашумевшей тогда статье он дал два определения. "Способ производства, - писал он, - есть совокупность производственных отношений, определяемых характером и способом соединения рабочего и средств производства при данном уровне производительных сил, с соответствующими этим производственным отношениям надстройками"1.
В данном случае автор не включает в способ производства производительные силы, но зато причисляет к нему отношения надстройки. Формация же, по его мнению (вот пример демагогии!), представляет собой "совокупность производственных отношений, выражающих определенный уровень развития производительных сил, с порожденной на этой основе определенной, специфической формой эксплуатации, с определенными антагонистическими классами и формой государства, с определенными политическими, юридическими и прочими порядками"2.
Таким образом, к началу 30-х годов уже фактически сформировалось понимание идентичности (если не полной, то по крайней мере применительно к задачам периодизации общественного развития) понятий формации и способа производства.
Новая волна теоретической дискуссии относится к 1933 году, когда вышла в свет книга А.Пригожина "К.Маркс и проблема социально-экономических формаций" А. Пригожий заметно выделялся среди исследователей того времени относительно взвешенным подходом к проблеме соотношения способа производства и формации, отмечая, например, что "формация наследует остатки предыдущих способов производства, принявших, благодаря потере способом производства своего господствующего положения, характер уклада; формация выделяет затем новый способ производства, который в дальнейшем развитии станет господствующим способом производства, и таким образом формация сама в своем развитии превращается в уклад для будущей формации"1. Однако, несмотря на соответствующий вклад в совершенствование терминологии, А. Пригожий вслед за Н.Бухариным абстрагировался от движущих сил формации, рассматривая в качестве "основного противоречия формации... противоречие между господствующим способом производства и развивающимся в недрах той же формации способом производства, который станет господствующим в следующей формации, то есть появляется...
- Роль противоречия
- Идея о революции рабов
- Теория исторического материализма
- ПОСТЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ФОРМАЦИЯ
- Советская схема исторического прогресса
