Концепция стоимости
Первым "сигналом", свидетельствующим о серьезной модификации отношений, характерных для экономической общественной формации, и подтверждающим, в частности, изменения фундаментальных черт человеческой активности, становится диффузия стоимости, являющейся одной из важнейших составляющих системы производственных отношений экономизированного общества.
Концепция стоимости, основы которой (в частности, закрепление связи между стоимостью товара и зат- ратами человеческого труда на его создание) были заложены задолго до возникновения классической политической экономии, постоянно совершенствовалась в направлении поиска возможно более полного и корректного определения своего базового понятия. Наиболее удачным примером такого определения мы считаем общеизвестное положение К.Маркса, содержащееся в третьем томе "Капитала", где автор подчеркивает, что "стоимость всякого товара... определяется не тем необходимым рабочим временем, которое заключается в нем самом, а рабочим временем, общественно необходимым для его воспроизводства"1.
Из данного определения с очевидностью вытекают два обстоятельства, и если первое из них так или иначе признается в рамках марксистской традиции, то второго, как правило, просто не замечают.
Стоимостью обладают только те блага, которые постоянно могут воспроизводиться, причем объем такого воспроизведения ограничен только долей общественных усилий, направляемых на создание подобных благ, но никакими иными объективными обстоятельствами. В противном случае, когда полученный продукт уникален и невоспроизводим, количественная определенность стоимости утрачивается, и возникает иррациональная квазистоимостная форма оценки соответствующего продукта.
Между тем стоимость является формой соизмерения благ, но не ее причиной. Мы полагаем, что соизмеримость благ возможна только в том случае, когда удается соотнести воздействие на человека разного рода материальных потребностей, реакцией на которые и становится трудовая деятельность. Именно так, с нашей точки зрения, всегда определялась стоимость производимых товаров и услуг.
Это обстоятельство, однако, фактически никогда не рассматривалось советскими исследователями, но оно исключительно важно для понимания исторических перспектив развития стоимостных отношений.
Принимая положение о том, что стоимость в конечном счете вызывается к жизни степенью актуальности потребности человека в том или ином благе, провоцирующей соответствующую трудовую деятельность, и количественно определяется степенью сопротивления природной среды воздействию на нее человека1, мы приходим к пониманию того обстоятельства, что стоимостные отношения могут быть полностью преодолены только тогда, когда материальные потребности человека окажутся настолько удовлетворенными, что перестанут быть основным источником, обусловливающим его активность. Это означает, что стоимостные характеристики продукта существуют только там и тогда, где и когда данный продукт (и большинство производимых в рамках всего социума продуктов) является результатом деятельности, порожденной внешними материальными обстоятельствами.
Деятельность, мотивация которой свободна от факторов, определяемых материальными интересами, не создает стоимости.
Таким образом, исторически период существования стоимостных отношений ограничен периодом господства трудовой деятельности, и подрыв стоимостных отношений в современных постиндустриальных странах, мало у кого вызывающий сомнения, представляется косвенным свидетельством завершения экономической общественной формации, хотя такое утверждение требует многих оговорок и дополнительной конкретизации.
Вторым важнейшим фактором, обнаруживающим кризис экономической формы организации общества на современном этапе, является неопределимость количест- венных параметров эксплуатации и в силу данной причины фактическое ее устранение.
Эксплуатация человека человеком, группы людей другой группой людей или человека социумом рассматривается в марксистской теории как фундаментальная черта экономической общественной формации. Там, где человек осознал собственное "я" и где главным мотивом деятельности субъекта выступает воспроизводство материальной жизни, неизбежно сталкиваются материальные интересы различных субъектов.
При этом очевидно, что всю экономическую общественную формацию отличает, помимо трудового характера господствующей в ней деятельности, также и нехватка необходимых обществу материальных благ (несомненность этого утверждения проистекает из данного нами определения труда как деятельности, направленной на удовлетворение материальных интересов и в случае отсутствия таковых перерождающейся в иные виды активности).
Коль скоро совокупность материальных благ ограничена и значительная часть мотивов деятельности связана с удовлетворением материальных потребностей, социальные противоречия на этой основе являются неизбежными. В зависимости от условий существования того или иного социума они принимали различные формы - от кастовых государств Востока и античных полисов до фабричного капитализма с его гарантиями политической свободы, но в любом случае возникал конфликт между экономической (и политической) элитой и производителями материальных благ, а цели эксплуататоров, непосредственно не принимающих участия в производстве, и эксплуатируемых становились диаметрально противоположными.
Изменение характера человеческой деятельности, происходящее вместе с насыщением материальных потребностей человека и снижением роли закономерностей экономического типа, приводит к значительной модификации эксплуатации, ставящей сам этот феномен перед фактом исчезновения.
Развитие производства уникальных и невоспроизводимых благ, подрывающее действие закона стоимости и делающее значительное количество товара несопоставимым, столь же сильно затрудняет и пресловутое разделение рабочего времени на необходимое, то есть то, в течение которого работник воспроизводит эквивалент своей заработной платы, и прибавочное, в течение кото- рого создается прибыль, присваиваемая капиталистом. В еще большей степени это обстоятельство относится к сфере производства разного рода нематериальных благ и информации, когда индивидуализированной становится не только сфера производства, но и сфера потребления, что делает стоимостные характеристики иррациональными.
Однако гораздо более масштабные перемены обусловливает появление творческой деятельности как активности, свободной от мотивов, порожденных материальными интересами. Это означает, что таковая деятельность может иметь материальный результат не в качестве своей цели (каковой выступает либо удовлетворение, получаемое непосредственно от процесса деятельности, либо самореализация в ней, либо совершенствование собственных возможностей и спVсобностей), а лишь в качестве побочного следствия.
В таком случае интересы создателя блага и его потепциального потребителя (или лица, присваивающего его продукт) не оказываются противопоставленными тем антагонистическим образом, который предопределял эксплуатацию.
Таким образом, мы вновь попадаем в круг проблем, носящих в большей мере психологический, нежели политико-экономический, характер. В нынешних условиях проблема эксплуатации как никогда ранее несводима лишь к одной, объективистской ее стороне. Будучи тесно связана с мотивами человеческой деятельности и с той целью, которую ставит перед собой активный субъект, она уже не может констатироваться только на основе анализа вещных результатов человеческой деятельности.
Поэтому эксплуатация, чисто количественное определение которой усложняется по мере развитости постиндустриального хозяйства, подрывается и устраняется только тогда, когда исчезает субъективное восприятие постоянно воспроизводящегося противоречия между материальными интересами отдельных членов общества.
Итак, эксплуатация воздействует на общественные отношения до тех пор, пока большинство людей с их утилитарными потребностями являются винтиками единой машины, всецело зависимыми от воли другого человека, организации, государства или просто от элементарных биологических потребностей. В той же степени, в какой в условиях массового производства неиндиви- дуализированных материальных благ в полной мере действуют открытые К.Марксом закономерности стоимостного обмена, феномен эксплуатации имеет благодатную почву лишь в условиях массового производства человека, в условиях неиндивидуализированного сознания, устраняясь вместе с преодолением в индивидуальном сознании целей обретения материального благосостояния, неизбежным атрибутом системы которых он является.
Изложенное означает, что в обществах, достигших постиндустриальной стадии развития, произошли гигантские сдвиги. Основой эволюции таких обществ становится преодоление системы экономических отношений, базирующейся на трудовой деятельности, стоимостном характере обмена ее результатов и эксплуатации человека человеком.
Все эти признаки конституируют историческую эпоху, названную основоположниками марксизма экономической общественной формацией. Их отрицание, напротив, знаменует наступление новой эры, которую можно определить в качестве формации постэкономической.
- СТАНОВЛЕНИЕ МЕТОДА
- Неадекватные теории
- Политической теория Аристотеля
- С именем Христа
- Развитие христианской социальной доктрины
