Дискуссия 1929 - 1934 годов и ее итоги
Следуя марксовой методологии, было бы правильнее обозначить империализм как новую фазу экономической общественной формации, что не сузило бы рамок исследования и позволило бы изучить данное явление более беспристрастно. При этом подобная трактовка подчеркнула бы существенные отличия империалистической фазы от традиционного капитализма, отличия, позволившие этой форме производства существовать в течение столетия со времени своего возникновения и естественно перерождаться в более высокие, отчасти относящиеся уже к третичной общественной формации социальные формы.
ОдUако признание империализма новой фазой экономической общественной формации означало бы, что данная общественная формация вступила в регрессивную фазу своего развития, обнаружила черты превращения в формацию третичную, причем это не обязательно должно было сопровождаться революционным сломом старого строя на этапе наибольшего обострения его противоречий. Последнее не могло быть принято В.Лениным как сторонником обоснования революционной роли пролетариата в победоносной социалистической революции.
Опираясь на собственный анализ, В.Ленин предположил также, что капитализм, вступивший в империалистическую стадию, является умирающим и загнивающим капитализмом, уже подготовившим все предпосылки для своего революционного низвержения и торжества социалистического строя. В отличие от В.Ленина более последовательные марксисты, уловившие эволюционные элементы в марксовом учении, уже в начале первой мировой войны осознали, что потенциал поступательного развития, заложенный в империалистической форме организации производства, гораздо более велик, чем присутствующие в ней деструктивные элементы.
Возвращаясь к положениям, выдвинутым им в брошюре "Распад партии" в 1915 году, Г.Кунов писал: "...Когда в начале последней войны повсеместно и с большой определенностью высказывался взгляд, что результатом войны будет крушение капиталистической хозяйственной системы и введение социалистического хозяйства, то я указывал, что результатом войны, конечно, может быть осуществление отдельных социалистических мероприятий, но что в существенном последствия войны в капиталистических государствах будут заключаться в усилении империализма и финансового капитализма, в наступлении новой эры господства финансового капитала"1.
Между тем В.Ленин, аргументируя свою позицию, настаивал на признании противоречия между свободной конкуренцией и монополией в качестве явления, однозначно позволяющего определить империализм как канун перехода к социалистическому строю. Если бы империализм был рассмотрен как фаза экономической общественной формации, эта проблема была бы снята, поскольку в рамках данной общественной формации периоды расцвета свободной конкуренции перемежались с эпохами, на протяжении которых хозяйственная жизнь имела различные формы монополии своей принципиальной основой. Однако В.Ленин предпочитает исследовать поверхностные формы и пишет:
"Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще; монополия есть прямая противоположность свободной конкуренции, но эта последняя на наших глазах стала превращаться в монополию, создавая крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, доводя концентрацию производства и капитала до того, что из нее вырастала и вырастает монополия: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал какого-нибудь десятка ворочающих миллиардами банков. И в то же время монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов. Монополия, - завершает свое рассуждение В.Ленин, - есть переход от капитализма к более высокому строю"1. В другом месте он отмечает: "Мы видели, что по своей экономической сущности империализм есть монополистический капитализм. Уже этим определяется историческое место империализма, ибо монополия, вырастающая на почве свободной конкуренции и именно из свободной конкуренции, есть переход от капиталистического к более высокому общественно-экономическому укладу"2.
Сами по себе эти формулировки правильны, если отвлечься от того, переходом к какому именно "более высокому общественно-экономическому укладу" является империализм. Однако В.Ленин убежден, что перспективой подобного перехода является именно социалистический строй; по его мнению, "объективный ход развития таков, что от монополий... вперед идти нельзя, не идя к социализму. ...Социализм теперь смотрит на нас через все окна современного капитализма, социализм вырисовывается непосредственно, практически, из каждой крупной меры, составляющей шаг вперед на базе этого новейшего капитализма"3.
Однако и сто лет спустя страны, которые определялись В.Лениным как фор- посты "новейшего капитализма", не подверженные революционным катаклизмам, осуществляют переход отнюдь не к социализму, а к современному постиндустриальному обществу, приближаясь, таким образом, к состоянию третичной общественной формации.
Несмотря на очевидную сегодня некорректность ленинской теории империализма, она выполнила возлагавшуюся на нее миссию: обосновать неизбежность социалистической революции и роль в ней рабочего класса. Октябрьский переворот 1917 года был весьма далек от той социальной революции, которую имел в виду К.Маркс, однако он открыл путь если не к превращению России в социалистическую страну, то, по крайней мере, к трансформации догматизированного марксизма в официальную идеологию этой страны.
Для марксова учения настало время наиболее жестоких испытаний, выдержать которые оно оказалось не в силах.
Дискуссия 1929 - 1934 годов и ее итоги
К середине 20-х годов в стране победившего пролетариата были предприняты первые попытки овладения теоретическим наследием марксизма. И если некоторые начала теории классовой борьбы и концепции революции были усвоены советскими обществоведами из работ В.Ленина, то основы теории общественного развития К.Маркса и Ф.Энгельса оставались фактически неизвестными исследователям.
В результате произвольного толкования многих положении марксизма к концу 20-х годов в формировавшейся советской обществоведческой науке сложился ряд школ, стоявших зачастую на совершенно противоположных позициях. Однако дискуссия, вспыхнувшая в 1929 году, вновь, как и во времена полемики В.Ленина с "ревизионистами" и социал-демократами, отразила в первую очередь не борьбу за чистоту теории, а противостояние между отдельными течениями внутри партии, что в условиях формировавшегося авторитарного режима предопределило направление развития концепции в сторону ее максимально возможного упрощения и примитивизации.
В 1929 году вышла в свет книга С.Дубровского "К вопросу о сущности "азиатского" способа производства, феодализма, крепостничества и торгового капитала". В ней автор предпринял попытку пусть не во всем удачного, однако в целом достаточно самобытного анализа соотношения общественных формаций и переходных периодов между ними, их значения для исследования исторического прогресса. Рассмотрев высказывание К.Маркса из Предисловия в соответствии с трактовкой К.Каутского как указывающее на стадии "экономического формирования общества", С.Дубровский предположил, что кроме обозначенных могут быть обнаружены и другие стадии такого формирования. В результате построения довольно абстрактной схемы С.Дубровский обрисовал десять хозяйственных систем, заслуживающих, по его мнению, анализа в качестве основных периодов общественной эволюции.
К ним он отнес хозяйство первобытного общества, патриархальное хозяйство, рабовладельческое хозяйство, феодальное хозяйство, крепостное хозяйство, хозяйство мелких товаропроизводителей, капиталистическое хозяйство, хозяйство эпохи диктатуры пролетариата, социалистическое хозяйство и хозяйство эпохи мирового коммунизма1. Все эти фазы были охарактеризованы им как способы производства.
Работа С.Дубровского была подвергнута резкой критике советскими марксистами. В ходе полемики стали заметны элементы концепции "общественно-экономических" формаций, которая в своем наиболее полном виде сложилась спустя несколько лет. Разумеется, дискуссия велась таким образом, что противники автора стремились обвинить его в отступлении от азов марксизма. Так, Е.Варга писал, что "С.Дубровский подвергает коренной ревизии учение К.Маркса о способах производства.
Азиатский способ производства он отрицает вовсе, из феодального делает два способа производства - феодальный и крепостнический, вводит "хозяйство мелких товаропроизводителей" как особый способ производства..."2. В то же время, по мнению А.Куд- рявцева, последовательный марксист должен считать, что "весь предшествующий процесс [со времен падения Рима] имел две формации: феодальную формацию и капиталистическую формацию. Никакой новой, третьей, формации мы при всех наших усилиях не сможем найти, или мы станем на путь С.Дубровского"1.
Нельзя не отметить в связи с этими замечаниями, что критикуемый и не искал некоей третьей формации, говоря лишь о непривычных для последовательного ленинца способах производства.
- Попытка определить способ производства
- Роль противоречия
- Идея о революции рабов
- Теория исторического материализма
- ПОСТЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ФОРМАЦИЯ
