Оценивая направленность буржуазной революции во Франции, К.Маркс писал в 1849 году, что "новое буржуазное общество, покоящееся на совершенно иных основах [чем феодальное], на изменившемся способе производства, должно было захватить и политическую власть; оно должно было вырвать из рук представителей интересов погибающего общества эту политическую власть... Отсюда и революция, [которая] направлена в той же мере против абсолютной королевской власти... как и против сословного представительства, которое представляло общественный порядок, давно уничтожен- ный современной промышленностью"1.
По мнению К. Маркса, революции 1648 и 1789 годов "представляли не победу определенного класса общества над старым политическим строем; они провозглашали политический строй нового европейского общества"2. В "Анти-Дюринге", произведении, являющемся классическим для марксистов, Ф.Энгельс повторяет именно такую трактовку причин и значения буржуазной революции как революции политической: "Буржуазная революция положила всему этому (доминированию феодальных институтов над обществом. - В. И.) конец, но не путем постепенного приспособления хозяйственного положения к политическому строю... - именно это тщетно пытались сделать в течение долгого времени дворянство и королевская власть, - а, наоборот, тем, что она отбросила старый, гнилой политический хлам и создала такой политический строй, в условиях которого новое "хозяйственное положение" могло существовать и развиваться"3.
Однако наиболее яркая, на наш взгляд, формулировка содержится в "Немецкой идеологии", где К.Маркс и Ф.Энгельс, анализируя причины политической революции, отметили следующее: "...Ранний интерес, когда соответствующая ему форма общения уже вытеснена формой общения, соответствующей более позднему интересу, еще долго продолжает по традиции обладать властью в лице обособившейся от индивидов иллюзорной общности (государство, право) - властью, которая в конечном счете может быть сломлена только посредством революции"4. Из этого тезиса следует, что родоначальники марксизма считали буржуазную революцию переворотом, возникающим вследствие противоречия между основными производственными отно- шениями, ушедшими далеко вперед, и закоснMвшей политической и правовой системой, то есть тем, что марксисты обычно называют "надстройкой".
Такое понимание имеет неоспоримую важность для интерпретации марксовой позиции, так как показывает принципиальное различие, существующее, по К.Марксу, между буржуазной и коммунистической революциями: первая представляет собой в отличие от второй скорее банальный политический переворот, нежели существенное изменение в социальных основах общества1.
Концепция К.Маркса и Ф.Энгельса, согласно которой политическая революция возникает на основе противоречия между базисом общества (комплексом производительных сил и производственных отношений) и политической надстройкой, вполне подтверждается исторической практикой. Если рассмотреть ситуацию, сложившуюся во Франции накануне революции 1789 года, то окажется, что производственные отношения, в значительной мере не феодальные, вполне соответствовали переросшим крепостнические порядки производительным силам. Совокупный продукт, присваиваемый дворянством, не превышал в 70-е годы XVIII века 100 миллионов ливров при совокупном продукте сельскохозяйственного сектора в 5,5 миллиарда ливров.
Доля дворянского землевладения (вместе с землями короны) не превышала 25 процентов, а собственность церкви составляла около 10 процентов. Между тем представители третьего сословия официально имели в собственности около 30 процентов земель королевства (вокруг городов цифра доходила до 45 процентов), а также контролировали значительное количество земель, заложенных феодалами и крестьянами.
Промышленность развивалась быстрыми темпами, не будучи серьезно скованной феодальными отношениями. С 1744 по 1789 год рост производства в угольной промышленности составил около 800 процентов, производство ситцев, отражающее общее состояние легкой промышленности, выросло с 1758 по 1786 год на 740 процентов, производство шелка в Дофинэ поднялось с 1730 по 1767 год на 400 процентов.
С 1716 по 1787 год объем французского экспорта увеличился втрое, причем также втрое увеличилась доля в нем промышленных товаров1. Поэтому, на наш взгляд, обнаружить в данном случае иное существенное противоречие, кроме как противоречие между экономическими реалиями и политической надстройкой, невозможно2.
Итак, "аполитическая" и "социальная" революции - совершенно разные термины, применявшиеся основоположниками марксизма для обозначения различных типов исторических изменений. Понятие социальной революции, являвшееся центральным в революционном учении классиков марксизма, находилось в фокусе внимания на всем протяжении их творчества, что обусловливалось необходимостью обоснования коммунистических перспектив развития цивилизации. Уже в "Немецкой идеологии", где К.Маркс и Ф.Энгельс ввели понятия производительных сил и производственных отношений, отмечается констатация рождающегося между ними противоречия.
И это противоречие действительно было положено К.Марксом и Ф.Энгельсом в основу их теории социальной революции, понятие которой как в этот период, так и позже относилось только к революции коммунистического типа.
Противоречие между производительными силами и производственными отношениями как фактор социальной революции возникает, по мнению родоначальников марксизма, на грани XVIII и XIX веков, когда еще существовало относительное соответствие производительных сил и производственных отношений развивающегося по восходящей капитализма. Как отмечали К.Маркс и Ф.Энгельс, "вот уже несколько десятилетий (курсив мой. - В. И.) история промышленности представляет собой историю возмущения производительных сил против современных производственных отношений"1.
Тем самым утверждается, что капиталистическая организация производства, своим возникновением устраняющая противоречие между базисом и надстройкой, порождающее буржуазную революцию, уже самим этим фактом (как финальная стадия экономической общественной формации) придает противоречию между производительными силами и производственными отношениями совершенно иное содержание.
Это положение подчеркивается К.Марксом на протяжении всего его творчества, достигая совершенства в прославленном отрывке из третьего тома "Капитала", где мы читаем: "Настоящий предел капиталистического производства - это сам капитал, - а это значит: капитал и самовозрастание его стоимости являются исходным и конечным пунктом, мотивом и целью производства; производство есть только производство для капитала, а не наоборот: средства производства не являются просто средствами для постоянно расширяющегося процесса жизни общества производителей... Средство - безграничное развитие общественных производительных сил - вступает в постоянное противоречие с ограниченной целью - увеличением стоимости существующего капитала. Поэтому, если капиталистический способ производства есть историческое средство для развития материальной производительной силы... то он в то же время является постоянным противоречием между такой его исторической задачей и свойственными ему общественными отношениями производства"1.
С течением времени данное состояние приводит к тому, что в своем развитии производительные силы достигают такой ступени, на которой возникают производительные силы и средства общения, приносящие с собой при существующих отношениях одни лишь бедствия, являясь не производительными, а разрушительными силами.
Указанные положения, согласно которым противоречие между производительными силами и производственными отношениями имманентно присуще капиталистическому способу производства, не должны рассматриваться как доказательства того, что оно возникло только при капитализме. Противоречие между производительными силами и производственными отношениями является неизбежным спутником человеческой истории, однако в рамках экономической общественной формации до становления буржуазного способа производства оно не носило антагонистического характера, способного привести к революционным изменениям всего социального строя.
Играя огромную роль в течение всей предшествующей истории человечества, это противоречие сообщало историческому прогрессу преимущественно эволюционный характер. Как отмечали по этому поводу К.Маркс и Ф.Энгельс, "противоречие между производительными силами и формой общения [производственными отношениями] уже неоднократно имело место в предшествующей истории, не угрожая, однако, ее основам (курсив мой. - В.И.)"1.
К.Маркс и Ф.Энгельс оставили множество высказываний, из которых следует, что под социальной революцией понимается именно революция коммунистического типа. Полагая, что такая революция может быть осуществлена во многих странах, К.Маркс писал в 1850 году: "Победы Священного союза привели к таким изменениям в Европе, которые дают основание предполагать, что всякое новое пролетарское восстание во Франции неминуемо повлечет за собой мировую войну.
Новая французская революция вынуждена будет сейчас же выйти за национальные рамки и завоевать себе европейскую арену, на которой только и может быть осуществлена социальная революция (курсив мой. - В.И.) XIX века"2.