Идея третьей системы



XXVII. ГОСУДАРСТВО И РЫНОК

1. Идея третьей системы

Частную собственность на средства производства (рыночную экономику или капитализм) и общественную собственность на средства производства (коммунизм, социализм или планирование) можно четко охарактеризовать. Каждая из этих двух систем экономической организации общества поддается точному и недвусмысленному описанию и определению. Их невозможно перепутать друг с другом; их нельзя смешать или соединить; от одной из них к другой не существует никакого плавного перехода; они несовместимы.

По отношению к одним и тем же факторам производства может существовать только либо частный, либо общественный контроль. Если в структуре системы общественного сотрудничества лишь некоторая часть средств производства подлежит общественному контролю, в то время как остальные контролируются частными индивидами, это не ведет к появлению смешанной системы, соединяющей социализм и частную собственность. Система остается рыночным обществом, если только обобществленный сектор не обособляется полностью от необобществленного и не ведет строго автаркичного существования. (В последнем случае есть две системы, независимо сосуществующие рядом, капиталистическая и социалистическая.) Государственные предприятия, функционирующие в системе, где существуют частные предприятия и рынок, социалистические страны, обменивающиеся товарами и услугами с несоциалистическими странами, также интегрированы в систему рыночной экономики.

Они подчиняются законам рынка и имеют возможность пользоваться экономическим расчетом[См. с. 244245.].

Если кто-либо рассматривает идею помещения рядом с этими двумя системами или между ними третьей системы общественного сотрудничества с разделением труда, то он всегда может отталкиваться только от понятия рыночной экономики, и никогда от понятия социализма. Понятие социализма с его жестким монизмом и централизацией, наделяющей правом выбора и действия только одну волю, не допускает никаких компромиссов и уступок; эта конструкция не подлежит никакой коррекции и изменению. Иное дело система рыночной экономики. Здесь дуализм рынка и власти государства сдерживать и принуждать допускает различные идеи. Люди задаются вопросом о том, действительно ли столь необходимо и целесообразно государству держаться вне рынка?

Не должно ли государство взять на себя задачу вмешиваться и корректировать функционирование рынка? Разве не могут существовать другие системы социальной организации, не являющиеся ни коммунизмом, ни чистой и свободной рыночной экономикой?

Таким образом, люди напридумывали множество третьих решений, систем, которые, как заявлялось, так же далеки от социализма, как и от капитализма. Эти авторы голословно утверждают, что эти системы являются несоциалистическими, поскольку они стремятся сохранить частную собственность на средства производства, и что они не являются капиталистическими, поскольку они устраняют недостатки рыночной экономики. Поскольку научный подход к данной проблеме по необходимости нейтрален по отношению к любым ценностным суждениям и не осуждает ни одну черту капитализма как неправильную, вредную или несправедливую, то эти эмоциональные рекомендации интервенционизма бесполезны.

Задача экономической науки анализ и поиск истины. Она не призвана хвалить или осуждать, ориентируясь на какие-либо эталонные предвзятые постулаты и предрассудки. Относительно интервенционизма у нее есть только один вопрос: как он работает?
2. Интервенция

Есть две модели осуществления социализма.

Первая модель (мы можем назвать ее ленинской, или русской) является чисто бюрократической. Все заводы, цеха и фермы формально национализированы (verstaatlicht*); они являются департаментами правительства, которыми руководят гражданские служащие. Каждое производственное подразделение находится в том же отношении к вышестоящей центральной организации, что и местное почтовое отделение к ведомству министра почт.

Вторая модель (мы можем назвать ее гинденбургской, или немецкой) номинально и по форме сохраняет частную собственность на средства производства и видимость рынка, цен, заработной платы и процентных ставок. Однако предпринимателей больше не существует, остаются только управляющие заводами (Betriebsf??ь??hrer** по терминологии нацистского законодательства). На первый взгляд, они играют важную роль в руководстве предприятиями, которые им доверены; они покупают и продают, нанимают и увольняют рабочих, вознаграждают их услуги, берут кредиты и выплачивают проценты и основной долг. Но в своей деятельности они обязаны беспрекословно повиноваться приказам, издаваемым высшим государственным органом по управлению производством. Этот орган (Reichwirtschaftsministerium* в нацистской Германии) указывает директорам заводов, что и как производить, по каким ценам и у кого покупать, по каким ценам и кому продавать.



Каждого рабочего он назначает на должность и устанавливает ему заработную плату. Он постановляет, кому и на каких условиях капиталисты должны вверять свои средства. Рыночный обмен всего лишь имитация. Все ставки заработной платы, цены и процентные ставки устанавливаются государством; они являются ставками заработной платы, ценами и процентными ставками только внешне, а фактически они выступают количественными параметрами государственных приказов, определяющих должность, доход, потребление и уровень жизни каждого гражданина.

Государство руководит всей производственной деятельностью. Директор завода подчиняется государству, а не потребительскому спросу и структуре цен рынка. Это социализм, внешне замаскированный терминологией капитализма.

Сохранены некоторые ярлыки рыночной экономики, но значат они нечто совсем иное по сравнению с рыночной экономикой.

Этот факт необходимо подчеркнуть особо, чтобы не допустить смешения социализма и интервенционизма. Система интервенционизма, или деформированной рыночной экономики отличается от немецкой модели социализма как раз тем, что она остается рыночной экономикой. Власть вмешивается в действие рыночной экономики, но не стремится устранить рынок совсем. Она хочет направить развитие производства и потребления по пути, отличному от того, который определен свободным рынком, и желает достичь своей цели путем привнесения в работающий рынок приказов, команд и запретов, за проведением которых в жизнь следит стоящая наготове полицейская власть и ее аппарат насильственного принуждения и подавления. Но это изолированные акты вмешательства.

Государство не ставит своей целью объединить их в интегрированную систему, которая будет определять все цены, заработную плату и процентные ставки, и тем самым взять все управление производством и потреблением в руки властей.

Система деформированной рыночной экономики, или интервенционизма нацелена на сохранение дуализма различных сфер деятельности государства, с одной стороны, и экономической свободы в условиях рыночной экономики с другой. Именно то, что государство не ограничивает свою деятельность сохранением частной собственности на средства производства и ее защитой от мошеннических посягательств, и характеризует ее как таковую. Государство своими приказами и запретами вмешивается в ход экономической жизни.

Акт вмешательства представляет собой декрет, прямо или косвенно изданный органом, возглавляющим административный аппарат сдерживания и принуждения общества, который заставляет предпринимателей и капиталистов использовать некоторые факторы производства иначе, чем они использовали бы, повинуясь диктату рынка. Этот декрет может быть приказом либо что-то делать, либо что-то не делать. Не требуется, чтобы декрет издавался непосредственно самим признанным верховным органом.

Некоторые агентства могут присвоить себе право издавать подобные приказы и запреты и проводить их в жизнь с помощью собственного аппарата насильственного принуждения и сдерживания. Если признанное правительство терпимо относится к этому или даже поддерживает путем использования государственного полицейского аппарата, то дело обстоит так, что вмешательство осуществляется самим правительством. Если правительство выступает против этих агентств, но не может их остановить с помощью своих вооруженных сил, хотя и хотело бы, то наступает анархия.

Важно помнить, что вмешательство государства всегда означает насильственное действие либо угрозу такового. Средства, которые государство расходует на какие бы то ни было цели, собраны посредством налогообложения. А налоги платятся, потому что граждане боятся оказать сопротивление сборщикам налогов. Они знают, что любое неповиновение или сопротивление безнадежно.

Пока положение дел остается таковым, государство способно собрать деньги, которые оно желает израсходовать. В конечном счете государство это использование вооруженных людей: полицейских, жандармов, солдат, тюремных охранников и палачей. Основным признаком государства является то, что оно воплощает свои декреты путем избиений, убийств и заключения в тюрьму.

Те, кто требует большего государственного вмешательства, в конечном итоге требуют большего принуждения и меньшей свободы.



Содержание раздела