Во всех слоях общества встречается злоупотребление богатством.


Возвращаясь к нашему последнему графику ( 10), можно выразить эту мысль следующим образом. Если А представляет собой точку на кривой, соответствующую количеству, которое обычно продается на рынке, то можно получить достаточно данных, чтобы с допустимой степенью точности провести кривую на некоторое расстояние по обе стороны от А, хотя редко удается с каким-либо приближением к точности довести кривую вплоть до точки D. Но на деле это не имеет значения, так как в главных областях практического приложения теории стоимости нам редко приходится вообще использовать данные, показываемые кривой спроса на всем ее протяжении, даже если бы мы ими располагали. Нам требуется лишь то, что мы вполне в состоянии получить, а именно достаточно точные данные на отрезке кривой вблизи точки А. Необходимость определить всю площадь DCA возникает редко; для большей части наших задач вполне достаточно располагать сведениями об изменениях на этой площади, которые были бы вызваны перемещением точки А вдоль кривой на небольшие расстояния в обоих направлениях.

Тем не менее нам не повредит принять условное допущение - как можно себе позволить в чистой теории, - что кривая получила завершенную протяженность.
Существует, однако, специфическая трудность в оценке всей полезности товаров, часть которых жизненно необходима. При всякой попытке получить такую оценку, очевидно, целесообразнее всего принять объем продаж этой части товаров за постоянную величину и исчислять общую полезность лишь для той части товара, которая образует излишек над указанной величиной. Но следует помнить, что желание чего-либо во многом зависит от степени трудности получить заменители этой вещи (см. Замечание VI в Математическом приложении.)]
§5. Остается еще одна группа вопросов, которые обычно игнорируют при оценке зависимости благосостояния людей от материального богатства. Дело не только в том, что счастье человека часто ставится в зависимость больше от его физических, умственных способностей и нравственных качеств, чем от внешних условий; даже из этих последних многие, имеющие первостепенное значение для его действительного счастья, обычно не учитывают, когда оценивают его богатство.

Часть указанных условий образуют свободные дары природы, и их действительно можно без большого ущерба не принимать в расчет, когда они одинаковы для всех и каждого; но на деле они в разных местах значительно отличаются друг от друга. Однако большинство внешних условий представляют собой элементы коллективного богатства, которые часто исключаются из оценки индивидуального богатства, а между тем приобретают определенное значение, когда мы сравниваем различные части современного цивилизованного мира, и еще большее значение, когда мы сравниваем наш собственный век с прошлыми временами.
Коллективным действиям с целью обеспечения общего благосостояния, как, например, освещение и поливка улиц, мы уделим большое внимание в конце наших исследований. Кооперативные объединения для закупки предметов личного потребления получили в Англии большее развитие, чем где-либо еще, однако что касается объединений по закупке товаров, требующихся фермерам и другим предпринимателям для производственных целей, то здесь Англия до последнего времени отстает. Оба вида объединений иногда называют потребительскими ассоциациями, но в действительности это ассоциации, ставящие своей целью экономить затраты усилий в некоторых отраслях хозяйства, и относятся они не к сфере потребления, а к сфере производства.
§ б. Когда мы говорим о зависимости благосостояния от материального богатства, мы имеем в виду приток или динамику благосостояния, измеряемые притоком или динамикой поступающего богатства и вытекающей отсюда способностью использования и потребления его. Запас богатства в распоряжении индивидуума приносит ему в процессе употребления этого запаса и иными путями счастье, в которое, конечно, включается и наслаждение обладания богатством; однако существует очень мало непосредственной связи между совокупным счастьем. Вот почему мы повсюду в данной главе и предыдущих главах говорили о богатых, средних классах и о бедных как об имеющих собственно крупные, средние и низкие доходы, а не собственность. [См. Замечание VII в Математическом приложении.]


В соответствии с положением, выдвинутым Даниилом Бернулли, мы можем считать, что удовлетворение, получаемое человеком от своего дохода, начинается с того момента, когда он уже располагает средствами существования, и что оно затем увеличивается равными количествами соответственно каждому равному последующему проценту возрастания его дохода; противоположный процесс происходит при сокращении дохода . [К примеру, если 30 ф. ст. представляют насущные жизненные средства, отсчет удовлетворения, получаемого человеком от своего дохода, начинается с этого пункта; когда его доход достигает 40 ф. ст., каждый дополнительный фунт стерлингов добавляет 1/10 ф. ст., представляющим его способность доставлять себе счастье. Но если его доход составляет 100 ф. ст., т. е. 70 ф. ст. сверх уровня насущных жизненных средств, потребуется уже по 7 дополнительных фунтов, чтобы обеспечить такую же прибавку к его благоденствию, какую приносил каждый дополнительный 1 ф. ст. при доходе в 40 ф. ст.; когда же его доход равняется 10 000 ф. ст., то требуется уже дополнительная 1000 ф. ст., чтобы произвести тот же эффект (ср. Замечание VIII в Математическом приложении).

Разумеется, такого рода оценки являются в большой мере предположительными и не могут строго учитывать изменение обстоятельств жизни отдельных лиц. Как мы увидим ниже, широко распространенные теперь системы налогообложения обычно придерживаются положения Бернулли. Прежние системы изымали у бедных гораздо большую часть их дохода, чем принятые ныне, тогда как намечаемые к введению в ряде стран системы прогрессивного подоходного налога в известной мере строятся на допущении, что прирост на 1% очень крупного дохода меньше прибавляет к благосостоянию его получателя, чем прирост на 1% более низкого дохода, даже с коррекцией положения Бернулли на насущные жизненные средства.
Отметим мимоходом, что из общего закона, согласно которому полезность для индивидуума от каждого 1 ф. ст. сокращается по мере увеличения его дохода, вытекают два важных практических принципа. Первый заключается в том, что играна бирже всегда связана с экономическими потерями, даже если она ведется на честных и равных условиях. Например, человек, имеющий 600 ф. ст. и делающий вполне честную ставку на 100 ф. ст., может рассчитывать на получение благоденствия равного половине получаемого либо от 700 ф. ст., либо от 500 ф. ст., а это меньше, чем твердая уверенность в получении благоденствия от 600 ф. ст., поскольку гипотетически разница между количеством благоденствия, получаемого от 600 и 500 ф. ст., больше разницы между благоденствием от 700 и 600 ф. ст. (См. Замечание IX в Математическом приложении и гл.

IV в 'Теории политической экономии" Джевонса.) Второй Принцип, прямо противоположный первому, состоит в том, что теоретически надежная страховка от риска всегда экономически выгодна. Но, разумеется, всякая страховая контора, исчисляя теоретически справедливый размер страхового взноса, должна добавить к нему достаточную сумму, которая обеспечила бы прибыль на ее собственный капитал и покрыла бы издержки на ее собственную деятельность, часто включающие такие крупные статьи, как реклама и потери от страхового обмана. Вопрос о том, целесообразно ли платить страховку, размер которой практически определяют страховые конторы, должен решаться в каждом случае в соответствии с конкретными обстоятельствами.]
Но со временем новые богатства часто теряют значительную долю своих прелестей. Частично это результат привычки, которая приводит к тому, что люди перестают получать много удовольствия от ставших уже привычными удобств и предметов роскоши, хотя они гораздо болезненнее переносят их отсутствие. Частично это вызывается тем фактом, что вместе с увеличением богатства обычно приходят возрастная усталость или по крайней мере нарастание нервного напряжения, а быть может, и повседневные привычки, снижающие физическую энергию организма и сокращающие способность воспринимать удовольствия.
В каждой цивилизованной стране находятся приверженцы буддистской доктрины, которая гласит, что нерушимый покой составляет высший жизненный идеал, что предназначением мудреца является искоренение из своей натуры возможно большего числа потребностей и вожделений, что подлинное богатство заключается не в изобилии благ, а в минимуме потребностей. Крайней противоположной позиции придерживаются те, кто считает, что создание новых потребностей и желаний всегда полезно, так как оно побуждает людей затрачивать больше усилий. Сторонники этого взгляда, очевидно, допускают ошибку, полагая, как отметил Герберт Спенсер, что люди живут, чтобы работать, а не работают, чтобы жить. [См. лекцию Спенсера "Проповедь отдохновения" (Н.

Spencer. The Gospel of Relaxation).]
Истина, очевидно, заключается в том, что человек в силу своего органического устройства быстро деградирует, если ему не приходится выполнять какую-нибудь тяжелую работу, преодолевать какие-либо трудности; некоторые напряженные усилия просто необходимы для сохранения его физического и морального здоровья. Полнота жизни кроется в развитии и применении возможно большего числа и возможно более тонких способностей. Глубокое удовольствие доставляют энергичные усилия, направленные на достижение любой цели, будь то коммерческий успех, развитие искусства и науки или улучшение условий жизни своих близких.

Для всякого рода высшего созидательного труда часто характерно чередование периодов перенапряжения и периодов вялости и апатии, но для ординарных людей, для тех, кто не имеет больших амбиций низменных или благородных, умеренный доход, добытый спокойной и надежно обеспеченной работой, открывает наилучшие возможности для развития тех нормальных форм приложения их физических, умственных и духовных сил, в которых только и заключается истинное счастье.
Во всех слоях общества встречается некоторое злоупотребление богатством. Хотя, вообще говоря, можно считать, что всякое увеличение богатства трудящихся классов усиливает наполненность и благородство человеческой жизни, поскольку оно направляется преимущественно на удовлетворение подлинных потребностей, тем не менее даже среди рабочих в Англии, а быть может, и еще того больше в новых странах наблюдаются признаки нарастания той отвратительной жажды богатства как средства, обеспечивающего возможность жить напоказ, которая была главной губительной чертой состоятельных классов в любой цивилизованной стране. Законы, направленные против роскоши, оказывались тщетными, однако было бы огромным достижением, если бы моральный дух общества смог побудить людей избегать всех видов хвастовства индивидуальным богатством.

Конечно, мудро размещенное великолепие способно доставлять истинное и глубокое удовольствие, но оно было бы еще больше, если бы не было омрачено личным тщеславием, с одной стороны, и завистью - с другой; такое мудрое размещение великолепия достигается тогда, когда его сосредоточивают вокруг общественных зданий, в общественных парках, в общественных собраниях произведений искусства, в общественных центрах спортивных состязаний и развлечений. До тех пор пока богатство применяется для обеспечения каждой семье средств существования и культуры и для создания обилия высших форм наслаждения коллективного пользования, стремление приобрести богатство является благородной целью, а удовольствия, приносимые им, могут становиться все более глубокими по мере расширения тех высших форм деятельности, для развития которых оно применяется.
Когда средства существования уже обеспечены, каждый должен стремиться увеличивать красоту вещей, которыми он владеет, а не их количество или их пышность. Совершенствование художественной формы мебели или одежды развивает высшие способности тех, кто их производит, и служит источником все большего наслаждения для тех, кто ими пользуется. Однако, когда вместо того чтобы добиваться все более совершенной красоты, мы расходуем наши возрастающие средства на усиление сложности и вычурности предметов домашнего обихода, мы тем самым не получаем подлинной выгоды, не обретаем длительного счастья.

Мир был бы намного совершеннее, если бы каждый покупал вещей меньше и попроще, старался выбирать их с точки зрения их истинной красоты; каждый, конечно, позаботится о том, чтобы в обмен на свои затраты получить надлежащие ценности, но лучше покупать меньше вещей, хорошо сработанных высокооплачиваемыми рабочими, чем много вещей, плохо сделанных низкооплачиваемыми.
Однако мы уже выходим за пределы темы данной книги; рассмотрение воздействия, оказываемого на общее благосостояние способом, каким каждый индивидуум тратит свой доход, это одна из самых важных задач практического приложения экономической науки к образу жизни людей.



Книга четвертая. Факторы производства. Земля, труд, капитал и организация




Содержание раздела