Березовский - политический гешефтмахер


Объективно-историческое предназначение периода правления Б.Н. Ельцина – демонтаж советской централизованной системы экономического управления и формирование развитого капиталистического уклада под контролем бюрократии. Но когда этот уклад был в целом сформирован, бюрократия изменила свою роль – на исходе периода правления Ельцина бюрократическая олигархия приступила к реализации программы дальнейшего развития элитаризма в России и перехода к выполнению новой социальной роли. Компрадорско-капиталистическую олигархию бюрократия использовала лишь как временного посредника в налаживании отношений с мировым элитаризмом, а также как средство для формирования эксплуататорского уклада, который служил бы насосом для перекачивания материальных благ в более высокие по иерархии уклады – как в России, так и за ее пределами, как пьедестал экономического и политического господства бюрократии внутри России.
Эта программа предусматривала формирование класса бюрократии как главного корпоративного собственника производительных сил в стране; правящего слоя, монопольно определяющего внутреннюю и внешнюю политику, идеологию, характер массовых коммуникаций. А также новый виток ограбления и закабаления трудящихся масс, фактический отказ от всех социальных гарантий малообеспеченным слоям населения.
Для реализации этой программы – программы окончательного складывания государственно-бюрократического элитаризма – правящему классу понадобилось наличие на высшем государственном посту своего рода фюрера, непогрешимого вождя, абсолютного диктатора, обладающего непререкаемым авторитетом. То есть того, кто мог бы выстроить не только представителей бюрократии, но и которому должны были бы повиноваться и те, кто ему ничем не обязан. Вертикаль власти, исходящая от него, нанизав на себя чиновничество, должна охватить и простолюдинов.
После того как капиталистический уклад сформировался и развился до определенного уровня, бюрократическая элита приступила к его активному корпоративному присвоению. Ранее казавшиеся могущественными олигархи были поставлены в жесткие рамки вертикали власти. С ними было заключено соглашение о том, что они, будучи верховными управляющими капиталистического уклада, организуют аккумулирование прибавочной стоимости и выплачивают часть собранного капитала высшей бюрократии в виде административной ренты, беспрекословно выполняя приказы политического характера, исходящие от государственной элиты.

При этом их экономическая деятельность также координируется в рамках единого плана – плана развития общества в интересах элиты. Взамен же государство гарантирует капиталу законодательное расширение его власти над пролетариатом, невиданную для мира либеральную схему налогообложения личных сверхдоходов по единой шкале, личную неприкосновенность.
Подавляющее большинство олигархов – такие, как Абрамович, Дерипаска, Хлопонин, – правильно поняли новые веяния, пойдя в услужение государственной элите, и часть из них за лояльность даже была удостоена права войти в нее на правах регионального руководства.
Отметим, что кремлевская элита не брезгует и сотрудничеством с мафиозными структурами. Если ранее она заявляла о недопустимости проникновения криминала во власть, то сейчас она прямо способствует тому, чтобы к руководству ряда регионов пришли представители именно этого уклада, и прежняя бюрократия с готовностью уступает место молодой поросли. Яркий пример тому – Приморский край.
Те же из олигархов, кто при Ельцине занимался не чистой капиталистической экономикой, а играл на поле, расположенном в зоне ответственности государственной элиты, с неизбежностью должны были исчезнуть. Так, Б. Березовский, занимавшийся политическим гешефтмахерством, и В. Гусинский, державший в руках масс-медийную империю, не вписались в новую элитаристскую конструкцию и вынуждены были скрыться за пределами России: государственная элита попросту монополизировала все то, чем занимались вышеупомянутые деятели. Эпоха свободы политической деятельности, равно как и эпоха свободы слова, канули в лету стараниями государственно-бюрократической олигархии, стремящейся к неограниченной власти над страной.


Итак, для дальнейшего развития государственно-бюрократического элитаризма потребовался человек, который послужил бы Великим Вождем – или хотя бы его образом. И такого человека элита нашла – им оказался невзрачный на вид, но с детства обладавший непомерными амбициями, всю жизнь мечтавший о власти над людьми подполковник КГБ В.В. Путин.
Для того чтобы держать избранника на коротком поводке, а также для того, чтобы население восприняло его как жесткого и решительного лидера, для элиты было жизненно необходимо разыграть кровавый спектакль, в ходе которого сформировался бы виртуальный образ диктатора качественно нового типа, причем в ходе этого спектакля он сам был бы лично причастен к наиболее преступным акциям. У всех в памяти тревожная осень 1999 года: с исключительным профессионализмом осуществленные подрывы жилых домов в Москве – и, как следствие, начало второй победоносной чеченской войны, формирование образа Путина как решительного Верховного Главнокомандующего. Образа, под сенью которого в дальнейшем будет выстроена по линейке вся бюрократия – ради ее же блага, ради сохранения и упрочения ее положения в обществе.
К слову, часть бюрократии, вознамерившаяся в том же 1999 году отколоться от генеральной линии и имевшая собственные соображения по поводу своей роли в обществе и характера взаимодействия с иными укладами, была жестко и со знанием дела поставлена на место. И по сей день все бывшие заправилы антипартийной группы Лужкова – Примакова, несмотря на то, что формально руководят элитаристской партией на равных правах с кремлевцами, фактически считаются среди собратьев людьми второго сорта, изгоями, рано или поздно обреченными на замену более преданными, понимающими фюрера и тех, кто за ним стоит, с полуслова.
Резюмируя объективный анализ феномена путинизма, можно сказать следующее: Путин – это не что иное, как образ, персонифицировавший в себе все отношения в рамках государственно-бюрократического уклада, визитная карточка этой разновидности элитаризма, его квинтэссенция.
Здесь особо важно подчеркнуть, что государственно-бюрократический элитаризм, несмотря на определенное внешнее сходство с бонапартизмом, характеризуется наличием возможности для правящей элиты сознательно, системно и на научной основе определять характер развития общества во всех аспектах и реализовывать функции верховного экономического оператора, осуществляя целенаправленное преобразование производственных и общественных отношений в своих корпоративных интересах. Кроме того, выражаясь простым языком, бонапартизм характерен для недозрелого капитализма, а государственно-бюрократический элитаризм – напротив, для перезрелого. Хотя причина возникновения последнего, как и бонапартизма, – в общей неразвитости капиталистического уклада по сравнению с развитыми странами, для которых характерен финансовый элитаризм. Можно также отметить, что в определенном смысле государственно-бюрократический элитаризм является повторением бонапартизма на более высоком витке спирали общественного развития, но при этом его функциональные возможности качественно расширены по сравнению с последним.
Целью бюрократической элиты России на данном этапе является коллективное присвоение системообразующих средств производства с тем, чтобы они находились в собственности государства или подконтрольных государству субъектов (или вообще субъектов за пределами страны, которым подконтрольно само государство), но при этом основная часть прибыли от их функционирования присваивалась бы бюрократией. В этом смысле повторяется схема построения экономики, характерная для советского периода, но только контроль государства над ней отнюдь не означает распределение прибавочного продукта в пользу всего народа. За несколько лет становления элитаризма сформировалась узкая каста чиновничества, которая является корпоративным собственником командных высот в экономике и руководит всеми общественными процессами в стране, используя капиталистический уклад в качестве средства перекачивания прибыли в свою пользу, а также осуществляя прямое присвоение прибавочного продукта посредством бюджетных инструментов.
Подобное переформирование политического и экономического пространства не могло не вызвать определенного сопротивления части представителей капиталистического уклада. Выше был проанализирован конфликт интересов власти, с одной стороны, и таких деятелей, как Б. Березовский и В. Гусинский, с другой. Теперь предстоит разобрать наиболее острый и актуальный на сегодняшний день конфликт – конфликт между высшей бюрократией и нефтяной компанией ЮКОС, персональным олицетворением которой был М. Ходорковский.
Власть, расправляясь над ЮКОСом и лично Ходорковским, руководствуется мотивами как экономического, так и политического характера. В качестве базового мотива выступает стремление взять под контроль наиболее успешную частную нефтедобывающую компанию с целью коллективного присвоения ренты от ее функционирования наряду с передачей ее в собственность более могущественным хозяевам из-за океана. Но конкретная форма присвоения ЮКОСа бюрократией была выбрана исходя из политических соображений. Ходорковский, по сути, обрек себя на тюремное заключение не тогда, когда организовывал уход от налогов – непонятно, на кого вообще рассчитана эта идиотская версия власти.

А тогда, когда попытался противодействовать изменению принципов функционирования политической системы, то есть стал на пути планов полицейско-бюрократического режима Путина по выстраиванию так называемой управляемой демократии, которая есть не что иное, как мягкий вариант диктатуры, просвещенного абсолютизма во главе с образом Великого Президента.



Содержание раздела