Эмоциональные реакции


ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ РЕАКЦИИ

 
Любовь
В своем поиске знания человек дифференцирует и выделяет различные аспекты того или иного явления. В результате каждый аспект постепенно теряет свою связь с целым и начинает рассматриваться в качестве независимой переменной. Когда такая аналитическая методика применяется к эмоциям, они определяются или как физиологические реакции тела, или как паттерны поведения, которые могут быть усвоены или отброшены усилием воли. Страх, например, является телесной реакцией, физиологически генерируемой выбросом адреналина в ситуации опасности.

И хотя ни секреция, ни наша физическая реакция на нее не подчиняются сознательному контролю, мы постоянно убеждаем детей не бояться, подразумевая тем самым, что они могут контролировать свои эмоциональные ответы.
Подобная непоследовательность относительно природы эмоций лучше всего проявляется в нашем отношении к любви. Наши проповеди и наша литература изобилуют призывами к любви. Несмотря на предостережения, подобные книге Смайли Блантона "Люби или умри", все эти апелляции к сознательному разуму довольно бесполезны для порождения глубокого чувства любви.

С другой стороны, мы допускаем, что любовь это естественное для определенных отношений чувство, мать совершенно естественно любит своего ребенка, а каждый ребенок любит свою мать.
Мы оказываемся часто шокированы и поражены, обнаружив, что так бывает далеко не всегда. С точки зрения сознательного разума и те, и другие отношения вполне обоснованны. Мы согласны с тем, что любовь важна, и об этом полезно напомнить. Ценность любви в том, что она снижает сосредоточенность человека на себе и переводит фокус, хоть на некоторое время, с его эго на взаимоотношения с другими людьми и с окружением. В то же время мы признаем, что любовь должна присутствовать во всех близких отношениях.

Однако нам недостает понимания того, что наши эмоциональные ответы не являются изолированными феноменами. Их нельзя считать произвольными реакциями или чисто условными рефлексами. Любовь, например, неотделима от удовольствия.

Она возникает из переживания удовольствия и зависит в своем существовании от его предвкушения.
Слово "эмоция" означает движение "наружу", "вовне" или "от". Эмоция, таким образом, может быть определена как движение, проистекающее из возбужденного состояния удовольствия или боли. Шандор Радо разделяет эмоции на две группы: эмоции благополучия (welfare emotions) и эмоции чрезвычайных ситуаций (emergency emotions). По мнению Радо, эмоции благополучия, к которым относятся любовь, симпатия и привязанность, являются "дифференцированными уточнениями переживания и предвкушения удовольствия"*20. Проще говоря, мы любим то, что сулит нам удовольствие.

Подобным образом, наша симпатия распространяется на тех людей, с которыми у нас существует доставляющее удовольствие взаимопонимание. Никто в здравом уме не будет испытывать симпатию к человеку, от которого исходит угроза боли. Чрезвычайные эмоции, такие как страх, гнев и ненависть, происходят из переживания и предвосхищения боли.
Память и предвосхищение играют важные роли в дифференцировании эмоционального ответа из базовых реакций удовольствия боли. Если мы в определенной ситуации испытали боль, то при повторении ситуации мы будем ожидать аналогичной боли. Предвосхищая боль, мы будем реагировать страхом или гневом, в зависимости от направления нашего движения.

Если мы убегаем от ситуации, то будем испытывать страх; если противостоим ей, пытаясь устранить угрозу боли, то будем испытывать гнев. При отсутствии воспоминаний и ожиданий, которые управляют нашим поведением, наш отклик будет определяться влиянием непосредственного контакта с объектом. Приятный эффект будет побуждать нас тянуться к объекту, болезненный заставит нас отдалиться.
Новорожденный младенец не чувствует и не проявляет любви к своей матери. Его реакции основаны на ощущениях удовольствия и боли. Можно допустить, однако, что способность любить присутствует от рождения, но любовь расцветет при условии созревания сознания и переживания удовольствия от контакта с матерью. Такой опыт скоро придет, поскольку, чтобы выжить, ребенок должен удовлетворять свои важнейшие потребности с помощью матери или человека, ее заменяющего. Когда благодаря растущему сознанию ребенок отождествляет эти приятные переживания с обликом матери, возникает чувство привязанности к ней.



Его лицо проясняется при ее приближении, и видно, как по его телу проходят волны приятного возбуждения.
Очень жаль, что в нашей культуре контакт младенца с матерью приносит не только удовольствие. Хотя мать и должна удовлетворять базовые потребности младенца, она при этом может легко нанести ущерб его благополучию. Мы слишком часто слышим младенческий плач и видим слишком много несчастных детей, чтобы питать иллюзию, что в младенчестве все запросы ребенка осуществляются. Маленьким детям необходим почти беспрерывный контакт с материнским телом, и очень немногие женщины готовы отдать младенцу все свое время и внимание.

Их личные потребности часто входят в конфликт с нуждами ребенка. Уступая требованиям ребенка, они испытывают раздражение и негодование. Если они не уступают, то в той или иной мере заставляют ребенка страдать.

В любом случае, часто складывается болезненная для ребенка ситуация, которая ограничивает его любовь к матери.
Очень часто отношение матери к ребенку оказывается амбивалентным. Ребенок не стал для нее источником абсолютного счастья. Он желанный и нежеланный одновременно. В результате младенец становится объектом некоторой враждебности, главным образом неосознанной, но выражаемой в жестах раздражения, сердитом взгляде, грубом обращении и так далее. Известны и случаи насилия над детьми.

Синдром избиваемого ребенка, как оказалось, более распространен, чем предполагалось ранее. В своей книге "Страх быть женщиной" Джозеф Рейнгольд говорит о том, что материнская враждебность широко распространена среди женщин, и документально подтверждает это. Он связывает это с опытом отношений женщины с собственной матерью и конфликтом между ними.

Мой собственный клинический опыт подтверждает эти наблюдения. За все годы практики у меня не было ни одного пациента, который не испытывал бы в той или иной степени негативных чувств к своей матери, совершенно оправданных исходя из его детского опыта.
Болезненные переживания не позволяют развиваться чувствам привязанности и любви. Насколько привычным оказывается для ребенка ожидание боли, настолько сдержанными или негативными становятся его реакции. Человек не может любить то, что причиняет ему боль, если у него не развился мазохистский характер.

Если любовь возникает из предвкушения удовольствия, то ее противоположность, ненависть, должна возникать из предвосхищения боли. Более подробно эти два чувства, любовь и ненависть, я буду рассматривать в следующем разделе. Сейчас важно понять, как они связаны с удовольствием и болью.
Связь между любовью и удовольствием, которая только что казалась ясной и однозначной, усложняется, если учесть, что материнская любовь является также инстинктивной реакцией на свое потомство. Она является врожденной у тех видов, для выживания молодого поколения которых требуется материнская забота. И укоренена она столь глубоко, что с момента рождения мать будет защищать свое дитя даже ценой собственной жизни, если это потребуется. Но, несмотря на это, даже среди животных этот инстинкт недостаточно силен, чтобы в определенных условиях не допустить уничтожения матерью своих детей. Известно, что самки животных в условиях неволи бросают свое потомство и то же самое время от времени случается с домашними животными.

Можно предположить, что отказ от детеныша происходит под воздействием условий, подавляющих у матери предвосхищение удовольствия от выполнения своих функций. У высших животных инстинкт материнской любви, его полноценное функционирование, по-видимому, зависит от удовольствия, которым обычно сопровождается реализация инстинкта. В отсутствие удовольствия инстинкт ослабевает.

Наличие удовольствие, напротив, укрепляет инстинктивные действия и преобразует их в осознанное поведение.
Поскольку инстинкт полностью никогда не исчезает, материнская любовь не может отсутствовать совершенно, даже в самой черствой женщине. Каждая женщина знает на уровне тела, что только через реализацию своей женской сущности она сможет испытать радость жизни. Если это глубинное знание противоречит ее жизненному опыту, память о котором определяет ее нынешнее поведение, то развивается конфликт, при котором желание любить своего ребенка так же сильно, как и враждебность.

Однако в случае отсутствия удовольствия деструктивная установка берет верх над творческим отношением к ребенку.
В основе любви лежит биологическая потребность в контакте и близости с другим человеком. Через этот контакт происходит стимуляция и возбуждение наших тел, без него они становятся холодными и жесткими. Сама потребность выражается в чувстве влечения, которое биоэнергетически схоже с чувством голода, когда мы нуждаемся в пище.

Это ощущение, как и голод, становится интенсивнее, если остается неудовлетворенным.



Содержание раздела