Приемы телеологического планирования.

Вместе с тем, как показал Кондратьев, указанная концепция модифицировалась в зависимости от того, какой именно сектор рассматривался в качестве объекта планирования. Так, в сфере сельского хозяйства, основанного тогда на частной собственности крестьян, по необходимости должны были преобладать методы косвенного воздействия на рынок, план здесь должен был принимать преимущественно генетический характер. Напротив, в национализированной промышленности элементы сознательного, планового влияния способны были обрести гораздо больший вес.

Соответственно возрастало значение приемов телеологического планирования. Но в любом случае построить научный план, а главное, воплотить его в жизнь можно было только сообразуясь с реальной обстановкой, объективными законами рынка, стремясь к равновесию спроса и предложения, устойчивости денежного обращения.
Заслуга Н.Д. Кондратьева заключалась в том, что он разработал довольно стройную концепцию научного планирования, сознательного воздействия на экономику, причем в условиях НЭПа, при сохранении механизмов рыночного регулирования и рыночной сбалансированности. Неудивительно, что эта концепция оказалась «не по вкусу» сталинскому руководству, намечавшему форсированный, но без учета реальных условий, переход к административному государственному социализму.

В своей речи на конференции аграрников-марксистов Сталин грубо раскритиковал теорию равновесия (равновесного развития), развитую Кондратьевым и его единомышленниками, назвав ее одним из «буржуазных предрассудков».
Мировой экономической науке Кондратьев известен прежде всего как автор теории больших циклов хозяйственной конъюнктуры. В ряде своих работ «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны» (1922), доклад «Большие циклы экономической конъюнктуры» (1925) ученый развивал идею множественности циклов, выделяя различные модели циклических колебаний:

сезонные (продолжительность меньше года),

короткие (продолжительность 3-3,5 года),

торгово-промышленные (средние) циклы (7-11 лет),

большие циклы, длящиеся 48-55 лет.

Концепция больших циклов распадалась на три основные части:
1) эмпирическое доказательство существования «большой модели цикла»;
2) некоторые эмпирически установленные закономерности, сопровождающие длительные колебания конъюнктуры;
3) попытка их теоретического объяснения, или собственно теория больших циклов конъюнктуры.
Чтобы установить, существуют ли большие циклы, Кондратьев обработал значительный фактический материал. Им были изучены статистические данные по четырем ведущим капиталистическим странам Англии, Франции, Германии и США. Кондратьев анализировал динамические ряды цен, процента на капитал, заработной платы, объема внешней торговли, а также производства основных видов промышленной продукции.

Динамика производства угля и чугуна учитывалась также по «индексам общемирового производства».
Большинство взятых данных обнаружило наличие циклических волн продолжительностью в 48-55 лет. Период статистических наблюдений и анализа составлял максимально 140 лет (по некоторым данным меньше). На этот отрезок времени к середине 20-х гг. пришлось всего два с половиной закончившихся больших цикла.
Согласно оценкам Кондратьева, периоды больших циклов с конца XVIII в. оказались приблизительно следующие.
1. Повышательная волна: с конца 80-х начала 90-х гг. XVIII в. до 18101817 гг.
2. Понижательная волна: с 18101817 гг. до 18441851 гг..
3. Повышательная волна: с 18441851 гг. до 18701875 гг.
4. Понижательная волна: с 18701875 гг. до 18901896 гг.
5. Повышательная волна: с 18901896 гг. до 19141920 гг.
6. Вероятная понижательная волна: с 19141920 гг.
Таким образом, несмотря на довольно высокую конъюнктуру, наблюдавшуюся в 20-е годы в главных капиталистических странах, Н.Д. Кондратьев относил указанное десятилетие к началу очередной понижательной волны, что вскоре нашло подтверждение в драматических событиях мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. и последующей многолетней депрессивной фазы.
В целом предсказание Н.Д. Кондратьевым динамики длительных колебаний конъюнктуры оказалось довольно точным. Не случайно интерес к модели «больших циклов» резко возрос именно с середины 70-х гг., когда спустя почти полвека после «великой депрессии» на Западе повсеместно наблюдался очередной всеобщий хозяйственный спад.

Кондратьев выделил и целый ряд эмпирических закономерностей, сопровождавших длительные колебания экономической конъюнктуры. Так, он полагал, что «перед началом и в начале повышательной волны каждого большого цикла наблюдаются глубокие изменения в условиях экономической жизни общества. Эти изменения выражаются в значительных изменениях техники (чему предшествуют, в свою очередь, значительные технические открытия и изобретения), в вовлечении в мировые экономические связи новых стран, в изменении добычи золота и денежного обращения».
Главную роль, по мнению Кондратьева, играли здесь научно-технические новации. Так, в развитии первой повышательной волны (конец XVIII в.) решающую роль сыграли изобретения и сдвиги в текстильной промышленности и производстве чугуна. Рост в течение второй волны (середина XIX в.) был обусловлен прежде всего строительством железных дорог, бурным развитием морского транспорта, что позволило освоить новые хозяйственные территории и преобразовать сельское хозяйство. Наконец, третья повышательная волна (конец XIX начало XX вв.) была подготовлена, по Н.Д.

Кондратьеву, изобретениями в сфере электротехники и основывалась на массовом внедрении электричества, радио, телефона и других новшеств.
Другими эмпирическими закономерностями, сопровождающими длительные конъюнктурные колебания, Н.Д. Кондратьев считал следующие:
а) на периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее количество социальных потрясений (войн и революций);
б) периоды понижательной волны каждого большого цикла сопровождаются длительной и особенно резко выявленной депрессией сельского хозяйства;
в) в период повышательной волны больших циклов средние капиталистические циклы характеризуются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов; в период понижательной волны больших циклов наблюдается обратная картина.

4. Проблемы равновесия и стабилизации
В истории нашей страны имя Леонида Наумовича Юровского (1884-1938) тесно связано с денежной реформой 1922-1924 гг. Но Юровский был не только практиком, но и видным экономистом-теоретиком. Наряду с теорией финансового оздоровления экономики его вклад заметен и в абстрактной теории ценности, и в концепции «товарно-социалистического хозяйства».
Научные взгляды Юровского формировались еще в дореволюционный период под сильным влиянием неоклассической школы, а также крупнейших российских профессоров, бывших его учителями, А.А. Чупрова, М.И. Туган-Барановского, П.Б.

Струве.
Направления неоклассицизма в экономической мысли отвергались Л.Н. Юровским по одной и той же причине он был категорически не согласен с необходимостью «субстанциализирования» ценности, т.е. сведения цены «к чему-то такому, что не есть цена». «Мы вправе сказать, писал он в своих «Очерках по теории цены», что в основе цен лежат субъективные хозяйственные оценки. Но это не значит, что они не зависят от цен».
Особенно много внимания уделял он критике теории предельной полезности как заведомо не доказуемой и излишней части современной ему экономической науки. Он характеризовал предельную полезность как «довольно бессодержательную гипотезу», не более чем «психологический комментарий» к действительно научной теории ценности цены. Причину же всемирной популярности теории предельной полезности Юровский объяснял тем, что в «психологической форме учение о факторах спроса и предложения поддается несравненно более популярному... изложению».
Развитие идеи о функциональной, двусторонней зависимости между ценами и количествами товаров он внимательно прослеживал от Д. Рикардо и А.0. Курно до А.Маршалла, Л.Вальраса и Й. Шумпетера. Причем особое значение он придавал применению в экономической теории математических методов функционального анализа, «заставивших» экономистов встать на единственно правильные, по его убеждению, методологические позиции.
Дальнейший прогресс теории равновесных цен Л.Н. Юровский связывал, в частности, с уточнением понятий статического и динамического равновесия. По мнению этого исследователя, определение статики, предложенное Дж.

Б. Кларком, оставляло вне поля зрения проблему равновесия «данного спроса и данного предложения, не стоящего в непосредственной связи с издержками производства», поскольку они в схеме Кларка не относились ни к статике, ни к динамике.
Кроме того, Юровский упрекал Дж. Б. Кларка, а заодно и А.Маршалла, в неточном понимании характера «динамического равновесия цен, к которому приводит принцип издержек производства». В отличие от статического равновесия при данных величинах спроса и предложения динамическое равновесие, по его мнению, всегда неустойчиво.

Соответственно новая цена издержек производства установится неизбежно на новом уровне, отражающем динамику экономической системы. Равновесие, охватывающее собой взаимодействие не только цен, спроса и предложения, но и производства и доходов, как раз и следует считать «динамическим равновесием».
Таким образом, раздел динамики, по Л.Н. Юровскому, должен был включать в себя три теории: а) теорию стационарного хозяйства; б) теорию хозяйственной эволюции; в) теорию хозяйственных циклов.
Последний раздел «Очерков» Л.Н. Юровский посвятил критике так называемой «социальной теории распределения», на первенство в выдвижении которой претендовали как М.И. Туган-Барановский, так и П.Б. Струве.

Проблема распределения доходов, по его мнению, никакой особой «социологичностью» не отличается и должна считаться лишь частью более общей проблемы ценообразования. Юровский считал, что от общих социальных условий зависят не только процент и заработная плата, но «все цены без всякого исключения».
В «Очерках по теории цены» (1919) были предсказаны многие направления развития мировой экономической мысли 19201930-х гг. К ним относятся все более решительный отказ от гипотезы непосредственной измеримости предельной полезности, разработка теории несовершенной конкуренции.

Интересные статьи

Содержание раздела