Не скрывая своей руководящей роли, он столь же явно не намеревался манипулировать или управлять людьми в собственных личных интересах14. Соответственно и те, с кем он общался, чаще всего "отпускали себя" и полностью сотрудничали с ним в ходе гипноза.
Проблема манипулирования
В контексте целостности Эриксон часто давал конкретные указания, касающиеся поведения клиента. Широкое применение подобной повелительной манеры требует от гипнотерапевтов, работающих по его методу, критического подхода к проблеме манипулирования. Этот термин в общем виде и без элемента оценки определяется здесь как процесс влияния на поведение.
Такой процесс широко распространен: сознаем мы это или нет, своим поведением мы всегда влияем на других. В этом реальном смысле всякое поведение есть манипулирование. Как указал Хейли (Haley, 1963), это особенно справедливо для терапевтического контекста, явная цель которого - изменить поведение. Поэтому я считаю необходимым, чтобы гипнотерапевт часто спрашивал себя: "Каковы мои намерения при общении с этим клиентом?
Как я влияю на его поведение?" (Как будет рассмотрено в главе 5, на этот вопрос можно дать прямой ответ, выявив в ходе взаимодействия повторяющиеся самопроявления клиента.) Стараясь честно ответить на такие вопросы, гипнотерапевт расширяет свои возможности влиять на других, сохраняя целостность.
Это не тривиальная проблема, которую можно обойти или оставить без внимания. Обучая многих профессионалов в области душевного здоровья, я заметил, что нежелание серьезно отнестись к подобным вопросам создает много проблем. Некоторые обучающиеся с большим трудом признают, что могут оказать сильное влияние на поведение других и действительно его оказывают.
Это не позволяет им осознанно использовать гипнотические методы, особенно связанные с дезориентацией (см. главу 8). Других охватывает потребность в самоутверждении, порожденная неуверенностью в себе, и вследствие этого они используют такие методы деспотично, не считаясь с чувствами человека. Оба этих типа обучающихся находятся во власти своей способности к манипулированию: первые - потому, что пытаются диссоциироваться от нее, вторые - потому, что безответственно ею пользуются.
В обоих случаях это мешает обогащению внутреннего опыта клиента в ходе терапевтического сотрудничества.
Стоит гипнотерапевту осознать свои намерения и воздействие своего поведения, как его самовыражение приобретает огромную силу и влияние. Но достаточно вспомнить Гитлера или Джима Джонса, чтобы понять, что выработка подобных способностей отнюдь не гарантирует хэппи-энда15. Повторю еще раз: результат взаимодействия в конечном счете зависит от намерений "сотрудничающих" (и тем самым отражает их): один и тот же метод может быть использован как для взаимной поддержки, так и для подавления. Разумеется, последний вариант не всегда может быть реализован.
Например, большинство гипнотических субъектов быстро теряет доверие к "не поддерживающему их" гипнотизеру и перестает сотрудничать с ним. (Как отмечалось в предыдущей главе, личность в состоянии транса способна "сопротивляться" внушению не менее сильно, если не сильнее). Встать на путь сотрудничества с клиентом гораздо легче, чем пытаться противостоять ему, управлять им или подавлять его, поскольку, если полностью подстроиться к другому человеку, никакого "сопротивления" в действительности быть не может. Кроме того, такая позиция приносит гораздо больше удовлетворения и приводит к большему профессиональному эффекту. В этом смысле целостность - проблема в равной мере как этическая, так и прагматическая.
Попросту говоря, чем целостнее вы будете, тем большее удовлетворение испытаете и тем большего успеха добьетесь.
Выработка и сохранение целостности
Таким образом, вопрос стоит так: как может гипнотерапевт выработать у себя и в дальнейшем сохранять целостность? Для начала можно упомянуть три возможности.
1. Выявляйте неприемлемые личные переживания и преодолевайте их. Личные недостатки (ограничения, страхи, проблемы и т.д.) мешают подмечать аналогичные недостатки у других и откликаться на них. Например, один мой коллега неукоснительно придерживался правила вести себя с окружающими самоуверенно и напористо.
Он жаловался, что его выдающиеся успехи в лечении омрачают лишь несколько "резистентных" клиентов. Разбираясь в проблеме вместе с ним, я понял, что эти упрямые клиенты тоже считают необходимым держаться самоуверенно. Лишь преодолев связывавшие его в этом смысле ограничения, гипнотерапевт смог избавиться от своего собственного "сопротивления", принять и утилизировать реальности этих клиентов, что и позволило ему добиться гораздо большего эффекта в их лечении. Дело в том, что "неприемлемые переживания" накладывают значительные ограничения на поведение человека.
Другими словами, если у человека появляется убеждение, что "стоит мне столкнуться с Х (неприемлемым переживанием), как произойдет нечто ужасное", - то он будет избегать такого поведения, которое может повести к Х, и у себя и у других. Поэтому гипнотерапевту, у которого вызывает отвращение, скажем, обжорство, будет крайне трудно помочь человеку, подверженному этому пороку.
Говоря об этой ключевой идее оценки внутреннего опыта, я вовсе не утверждаю, будто любое поведение можно считать приемлемым в любых контекстах. Безусловно, акты насилия в большинстве ситуаций нетерпимы, и люди, совершающие подобные акты, должны нести ответственность перед обществом со всеми ее последствиями (например, изоляцией). В то же время гипнотерапевт не является частью системы уголовного правосудия. В криминальной области поведение должно расцениваться и регулироваться в соответствии с социальными нормами, в клинической же области внутренний опыт должен оцениваться так, чтобы можно было расширить его поведенческие проявления и предоставить его обладателю больше приемлемых возможностей выбора. Стремясь выполнить свою задачу - расширить, а не ограничить выбор способов существования, гипнотерапевт сталкивается с "гипнотическим коаном": он понимает, что проявления, снижающие чувство собственной ценности, составляют основу проявлений, повышающих его, и разница лишь в контексте, в котором развертываются эти проявления.
Принцип утилизации, предусматривающий подстройку под такие проявления с целью трансформировать их контекст и тем самым создать возможности для их "преобразования", в этом отношении имеет фундаментальное значение.
При этом подразумевается, что внутренний опыт следует отличать от его поведенческого проявления. Поведение - это действия, направленные на получение важнейших базовых переживаний (например, ощущения безопасности, любви, удовлетворения). Большая часть нарушений поведения возникает, когда человек испытывает двойственные чувства относительно желаемого переживания - нередко из-за усвоенной им ассоциации между этим переживанием и определенным комплексом поведенческих актов или их последствий.
Например, человек мог усвоить, что проявление им гнева ведет к неприемлемому для него отчуждению от остальных, и поэтому он изо всех сил старается не испытывать гнева.
Более того, человеческое "я" следует отличать от намерений, нацеленных на переживания. Внешние проявления их - это переменные; "я" - это константа (не поддающаяся определению, но продуктивная). Поэтому, хотя человек и несет полную ответственность за свои переживания, его нельзя свести лишь к ним.
Наконец, признавать реальность переживания и способствовать ему - далеко не одно и то же. Я признаю, что возможно испытывать ненависть, однако не позволяю себе совершить саморазрушительный акт насилия. Вероятно, признание реальности переживания необходимо, чтобы освободиться от всякой иррациональной или навязчивой тяги к нему ("я должен это испытать") или же диссоциации от него ("я не должен этого испытывать"). Только тогда человек получает истинную возможность выбора - испытать или отвергнуть данное переживание.
Об этом свидетельствуют труды Христа, Ганди, Мартина Лютера Кинга и других. Такие же предпосылки, по-видимому, лежат и в основе трудов Эриксона.
Gilligan, 1985). Они могут быть также обнаружены в ходе интенсивного самоанализа, регулярные занятия которым я настоятельно рекомендую каждому гипнотерапевту. Мощным методом преодоления подобных ограничений - независимо от контекста, в котором они будут выявлены, - является самогипноз.
Из-за того, что эриксоновская гипнотерапия представляет собой столь интенсивный межличностный процесс, во время гипнотического "сотрудничества" гипнотерапевт неизбежно будет периодически сталкиваться с "неприемлемыми переживаниями".