Способность предъявлять себя


Обладая способностью предъявлять себя, он был почти неотразим, если не считать того, что в этом сверхзаряженном состоянии часто заходил слишком далеко. Одно время он рассказывал женщинам полностью всю историю своей жизни на первом же свидании. Такое безоглядное приближение отталкивало уважающих себя женщин, которым казался недостойным мужчина, чья жизнь так мало значила, что она могла мгновенно стать центром его существования.

В ущерб Гаю, женщины, принимавшие его, часто были пассивны, легко управляемы (по крайней мере, какое-то время) и не уверены в себе и собственных Желаниях. Сначала эти качества удовлетворяли требованиям Гая, позволяя ему почувствовать, что он признан и утвердил себя перед женщиной. Далекий от легкомысленного жизнелюбия, Гай был серьезным человеком, пытающимся вложить в каждый из своих романов большую и глубокую заинтересованность. Он Проговаривал все, что думал и чувствовал; а думал он только о том, что происходило в отношениях.

К сожалению, однако, его требовательность и критицизм были направлены на то, чтобы его подруга была более отзывчивой, и лишь к нему одному. Он переходил на ворчливый тон и навязывал свой поверхностный взгляд на то, что должно было быть спонтанным переживанием. Потом он должен был полностью контролировать женщину - физически, душевно и эмоционально.

В манере Гая было что-то постоянно неадекватное, какое-то побуждение к обезличиванию, скрывающееся за простой озабоченностью сексом. Женщины, согласные на эти требования, в некоторых случаях не имели большого выбора из-за своей непривлекательности для мужчин (или неуверенности в своей привлекательности). По этой причине Гай, заботившийся только о своих интересах, скоро уставал от них. В то же время, как это ни парадоксально, Гай презирал этих женщин за самую их отзывчивость к нему. Теория баланса Фрица Хейдера гласит, что легче любить людей, которые ценят те же самые вещи, которые цените Вы, и наоборот.

В этом случае ваше видение мира сбалансировано. Так как Гай недостаточно уважал себя, он был вынужден чернить тех людей, которые ценят его и принимают его запросы как должное.

Он испытывал боль, понимая, что, как только он получал любовь женщины, он переставал уважать ее (так же, как он никогда не мог уважать свою мать), и она не была больше для него значимым источником оценки и поддержки. И, как только женщина переставала его волновать, он ощущал недовольство ею.
Таким образом, женщина, увлеченная Гаем в надежде стать к нему ближе, оказывалась в тупике. Для него оставались желанными те возлюбленные, которые были эмоционально сдержаны по отношению к нему, принимая в то же время его внимание то есть, как правило, эгоистичные женщины. Часто им это позволяла физическая привлекательность, и это также усиливало их желанность для Гая. С такими женщинами Гай начинал длительную кампанию прорыва через их соблазнительную психологическую завесу за окончательное завоевание, которое всегда ускользало от него. Женщина, ставшая очередной навязчивой идеей Гая, оказывалась все более и более изолированной от остальной части мира.

Они проводили много времени вместе, иногда с его друзьями, и очень редко с ее. фокусирование романа на интересах Гая и на его мире главным образом, его личном мире обеспечивалось приоритетом, который он отдавал собственным ценностям и потребностям. Сознательно или нет, но он выбирал женщин, которые были, по каким-то причинам, временно или постоянно открыты для такого владычества.
Где-то здесь должна быть переломная точка. Властная, авторитарная манера Гая в конечном счете становилась невыносимой и для зрелых, опытных женщин, и для более молодых девушек, которые ценили свободу и спонтанность. Внешняя податливость, которой он добивался от неопытных девочек, в которых чаще всего влюблялся, обычно обеспечивалась их детской нерешительностью, что, в свою очередь, делало отношения непостоянными. Не однажды Гай невольно выполнял функции отцовской фигуры, от которой девочка избавлялась, как только находила нового друга.

Так произошло, например, со студенткой колледжа, с которой он встречался около года и которая, наконец, оставила его из-за "мальчика, такого же, как я, с которым я могу развлекаться". Когда такая женщина наконец накапливала силы для разрыва, последний был внезапным и окончательным, хотя Гай пытался продлевать агонию, умоляя дать ему еще один шанс. Изумленная женщина обнаруживала, что ее прежний мучитель отчаянно цепляется за нее. Поскольку крушение очередных отношений вызывает у Гая чувство неадекватности, он в этот момент тем более нуждается в них, или в участии какой-нибудь другой женщины.



Будучи аддиктом, он должен искать очередной дозы того, что его разрушает.
Со временем, однако, он восстанавливал самообладание, и некоторое равновесие возвращалось в его жизнь, благодаря получению подтверждения и подбадривания от круга друзей, мужского и женского пола, которых он держал в резерве для таких периодов. Фактически, несмотря на наводящие тоску подростковые рассуждения о больших сиськах без лифчиков, Гай был человеком хороших побуждений. Его преданность друзьям, хотя иногда ее и побеждали более мощные стремления, была вполне реальна.

Со своими подругами он также говорил о возможности быть "друзьями по жизни". Хотя зачастую он имел мало общего с женщинами, которыми увлекался, он всегда поддерживал связи с бывшими возлюбленными, когда это было практически возможно.

Время от времени Гай искал возобновления сексуальных связей с этими женщинами, но его дружба с ними часто продолжалась и на более простом уровне привязанности и добровольных знаков внимания.
Гай был порядочным человеком, чье моральное чувство всегда наталкивалось на его пассивность и эгоцентризм. Став старше, он начал более систематически воспитывать в себе те качества, которыми всегда обладал в неразвитой форме: открытость к окружению, способность с энтузиазмом относиться к людям, и ощущение того, в каком направлении движется мир. Во время пребывания в юридической школе его эстетические и политические взгляды развивались в направлении, которое очень отличалось от характерного для большинства его соучеников.

Гай искренне разделял моральную озабоченность своего поколения. Это часто противоречило выбранной им карьере, однако, из-за своей инертности и озабоченности собой он не был готов действовать в соответствии с изменившимся осознаванием.
Гаю не было места в жесткой организационной структуре корпоративной юриспруденции, что он и обнаружил, начав в летние каникулы работать клерком в старой фирме своего отца. Такие внешне незначительные вещи, как борода и ослабленный галстук, дали повод саркастически называть его "юристом-хиппи", и он был под благовидным предлогом выпровожен из компании, поскольку память о его отце уже канула в прошлое.

Теперь нахождение работы с полной занятостью по окончании школы было его собственной заботой. Он впервые был поставлен перед задачей сделать что-то важное за счет своих собственных ресурсов.
Гай удивил самого себя, получив работу в другой известной юридической фирме. Но работа в должности корпоративного юриста вносила существенные изменения в его жизнь. Такому гедонисту было трудно приспособиться к десятичасовым рабочим дням дипломированного мальчика на побегушках. Сначала напряженность нового режима и ограничения, которые он накладывал на личную жизнь Гая, усилили его потребность в преданной подруге. В то же время, вынужденное видение себя в роли ответственного взрослого человека тормозило его тенденцию к дезинтеграции под эмоциональным давлением.

Имея коллег и клиентов, которые зависели от него в своей ежедневной работе, он больше не мог позволять себе истерических коллапсов перед аудиторией сочувствующих друзей. К тому же, он был вынужден оценивать результаты того, что делал, по той простой причине, что это было неприятно и требовало от него реальных обязательств перед собой. Он негодовал по поводу своей Низкой позиции в иерархии фирмы.

И все же, Гай не был мотивирован делать вещи, которые должен был бы сделать, если хотел подняться выше, и имел реальные сомнения в смысле и ценности корпоративного закона.
Наконец, он ушел из этой фирмы и занял место в правительственном аппарате, где смог участвовать в социальном планировании, сотрудничая с менее близорукими людьми, чем его прежние коллеги. С помощью этой работы он интегрировал свои умеренно левые импульсы в некий устойчивый образ жизни. Занимаясь этим, Гай отошел от шаблонов своего отца и от своей ранней профессиональной пассивности.



Важнее всего то, что Гай наслаждается своей работой. Теперь, когда повседневная жизнь больше не является источником неудовлетворенности, Гаю легче устоять перед аддиктивными увлечениями.
Развитие Гая было в большей степени естественным процессом взросления (или вызревания), чем обдуманным терапевтическим усилием. В течение нескольких лет он развил в себе независимый интерес к книгам и кино, став способным искренне наслаждаться этими вещами.

Он активно искал новых знакомств, не ожидая больше, что они принесут ему сексуальные дивиденды.



Содержание раздела