Способности субъекта под гипнозом
Эти экспериментальные результаты дают основание предположить, что психопатологические явления нельзя понимать только в значениях модальности их выражения и проявления, что их понимание нужно рассматривать в значениях их фундаментальных связей в зависимости друг от друга.
Способности субъекта под гипнозом
Экспериментальное изучение невосприимчивости глубоко загипнотизированных субъектов к обычно эффективным стимулам представляет довольно сложную проблему. Необходимое понимание субъектом того, что он должен или не должен делать в таких экспериментах, поднимает очень важные вопросы: в какой степени экспериментальные результаты отражают действительные экспериментальные процессы, происходящие в субъекте? В какой степени они отражают взаимодействие субъекта с гипнотизером при выявлении поведения, необходимого для выполнения определенной задачи?
Таким образом, сотрудничающий с гипнотизером с[бъект, который принимает гипнотическую задачу, не сознавая присутствия третьего лица, может, вероятно, действительно не замечать этого третьего или, несмотря на понимание, вести себя так, как будто он не заметил его. В первом примере его поведение, по-видимому, нельзя назвать ответным; во втором оно характеризуется успешно запрещенными реакциями. "
Рассмотрим несколько примеров, иллюстрирующих различные вопросы, имеющие важное значение для понимания темы.
Так вот человек, увлекшись чтением, думает, будто он один в комнате. Легкое прикосновение - стимул - может восприниматься им как зуд, и он отвечает почесыванием. А может, это муха? Он сознает внешний характер стимула, но неправильно реагирует на него.
Лишь настойчивое стимулирование приведет к другому типу реакции. Осознание присутствия человека вызовет замешательство или испуг - их можно считать внешней кульминацией испытанного процесса развития такого сознания.
Второй пример. Уставшая мать спит, несмотря на шум в комнате. Но достаточно вскрика ребенка - и она проснулась.
Несмотря на невосприимчивость других стимулов, важный для нее стимул она не проспит.
Третий пример - это способность рабочих джутовой фабрики и рабочих, обслуживающих котельные установки, разговаривать друг с другом в относительно спокойном тоне, не повышая голоса, несмотря на шум в помещении. Новичок в такой обстановке не может часто услышать даже громких криков. Постепенно можно научиться не обращать внимания на шум и разговаривать, не напрягая голоса.
Сложность и комплексность этих примеров представляют серьезные препятствия для исследовательской работы; любое понимание субъектом экспериментального подхода к такому поведению полностью изменяет для него ситуацию и препятствует получению надежных и информативных результатов. Нельзя определить, как поведет себя субъект, когда он ошибочно будет считать, что он один, а также в том случае, если субъект знает, что ошибается. Нельзя также удовлетворительно проверить, заниженные пороги восприятия субъектом некоторых стимулов как таковых, если он знает, что его будут проверять на восприимчивость к этим особым стимулам.
Аксиомой является тот факт, что субъект в экспериментальной обстановке, в которой он знает, что от него ждут, стремится вести себя в соответствии с экспериментальными требованиями, так что любые открытия будут результатом как экспериментальной процедуры, так и готовности субъекта дать такие результаты.
Отсюда следует, что натуралистический подход предпочтительнее открытого лабораторного при изучении различных психологических явлений. В частности, при гипнотических явлениях, когда готовность субъекта вести себя определенным образом может дать такие же внешние объективные данные, как действительные практические процессы поведения. Поэтому натуралистический способ наиболее полезен, когда введение экспериментальных методов или любое понимание, что поведение систематически изучается, приводит субъекта к взаимодействию с целью получения научных результатов, которые, по-видимому, нужны.
Ниже приведены процедуры и результаты, полученные при исследовании гипнотических явлений, часто категори-
чески называемых выборочная сенсорная анестезия. Но такой описательный термин не всегда можно применить, как правильно заметил один субъект, вопрос состоит не в том, чтобы не осознавать стимулы, а, скорее, обратить все внимание на некоторые стимулы или на некоторые аспекты комплекса стимулов, исключая другие стимулы.
Исследовательская процедура представляла собой сочетание натуралистического и прямого экспериментального способов, выполняемых в неформальной социальной обстановке. Если же говорить о субъекте, преследуемые цели были для него понятны и очевидны только с социальной точки зрения. Субъект не знал, что очевидные цели являются только вторичными относительно действительных экспериментальных целей.
Во втором сообщении экспериментатор сам не понимал, как происходит второе выявление поведения до тех пор, пока результаты не показали этот факт, после чего произошло простое применение спонтанных явлений.
В обоих примерах целью эксперимента была гипнотическая способность субъекта становиться невосприимчивым на визуальном и аудиальном уровнях к присутствию выборочных лиц на общественном собрании. В первом случае субъекту были даны полные инструкции не воспринимать одного определенного человека. После того как эти внушения были повторены нужное число раз и прошло достаточно времени, в них намеренно включили и второго человека.
Что касается субъекта, то он должен был продемонстрировать перед собравшимися свою восприимчивость к присутствию этих двух людей. Однако действительная цель эксперимента - сопоставить его поведение при реакции на присутствие каждого из этих двух человек и определить, играет ли сам элемент времени значительную роль в эффективности, с которой он выполнил свою задачу.
Во втором случае первоначальная цель состояла просто в демонстрации в социальной обстановке сомнамбулического поведения. Однако случайный инцидент так изменил всю ситуацию, что в противоположность всем внушениям состоялась неожиданная демонстрация выборочной глухоты и выборочной слепоты.
Серьезное непонимание, часто встречаемое даже среди тех, кто имеет обширный опыт, состоит в том, что гипноз каким-то
неопределенным образом лишает субъекта его естественных наклонностей к восприимчивому, самовыраженному и агрессивному поведению и ограничивает его ролью чисто пассивного и послушного инструмента в руках гипнотизера.
Тот факт, что послушание и пассивность можно легко использовать для индукции процессов поведения, которые в результате приводят к состоянию транса, не означает, что они представляют собой основные критерии самого состояния транса. Тут, скорее, нужно учесть тот факт, что общее стремление гипнотического субъекта быть послушным просто выражает внушаемость гипнотического субъекта и, следовательно, является прямым следствием внушений, использованных для индукции гипноза, а не функцией гипнотического состояния.
Часто ошибочно делается предположение, что гипнотический субъект должен показывать то же пассивное послушание, находясь в состоянии транса, которое он демонстрировал в процессе вхождения в состояние транса. Тот факт, что психологическое состояние понимания у субъекта, находящегося под гипнозом, изменяется, не представляет логического барьера любой форме поведения самовыражения в пределах общих основных рамок поведения: кроме своих обычных способностей субъект зачастую демонстрирует поведение, невозможное в обычных условиях.
В описанных ниже экспериментах субъекты под гипнозом ведут себя в соответствии с их естественными способностями. Это было выполнено с помощью процедуры обучения, сначала загипнотизировав их очень глубоко путем длительного метода, который не требовал немедленного получения результатов. Потом были составлены ситуации, в которых у субъектов было много времени и много возможностей раскрыть и развить свои способности, чтобы ответить на требования, предъявляемые к ним, с незначительным гипнотическим вмешательством.
После такого предварительного обучения под гипнозом были проведены с относительной легкостью следующие эксперименты.
Эксперимент I
Во время сеанса демонстрации гипнотических явлений перед группой медиков-профессионалов гипнотизеру част-
ным образом был задан вопрос об отрицательных галлюцинациях (неспособность воспринимать действительные стимулы), и было решено провести эксперимент для этой группы в форме простой демонстрации.
Субъект был глубоко загипнотизирован, и было индуцировано сомнамбулическое состояние. Она (это была женщина) получила команду тщательно оглядеть помещение и полностью осознать присутствие всех членов. После того как она внимательно рассмотрела всех и каждого и назвала их по именам, ей сказали, что вскоре она обнаружит, что д-р А. вышел.
Подчеркнули при этом: вскоре она поймет, как она ошибалась, считая, будто А. присутствует здесь. Ей сказали, что она узнает, что А. первоначально собирался присутствовать на этом сеансе, но не смог приехать. Этот факт, как ей объяснили, и послужил причиной ее первоначального впечатления, что он присутствует в комнате.
Эти инструкции систематически повторялись в различных формах, усиливая и подчеркивая ее полное понимание, что А. здесь не было и, по всей вероятности, он не может оказаться здесь.
