Хочешь нравиться -научись не нравиться
А сама продолжала хотеть нравиться и сейчас хочу нравиться боже мой, почему же нет, если так хочет моя природа? Нравиться мужчинам, нравиться женщинам (так же и стократ важно, мужчины не верят и не поймут никогда) нравиться собакам, нравиться детям нравиться себе чтобы да, Светик, да!.. В этом жизнь женщины, что бы там ни вещали, и Земля вокруг Солнца вертится потому, что нравиться ему хочет.
И вот потому именно хочу подсказать тебе то, что мне подсказалось жизнью:
ХОЧЕШЬ НРАВИТЬСЯ -НАУЧИСЬ НЕ НРАВИТЬСЯ.
«Что-что-что?.. Очередной бальзам для неудачниц?..»
Нет, Светик. Спасение.
Ты, наверное, знаешь: во многих странах выпускают специальные дамские журнальчики. Для девушек, для молодых жен, для матрон разных комплекций. Как правило, отменно бездарные, серые невпроворот, изданьица эти имеют повышенный спрос, не залеживаются. Почему? Потому что издатели худо-бедно знают своих потребительниц, и того более: созидают их, потребности культивируют.
Практичность прежде всего. Моды, кройка-шитье-вязание, чуть-чуть о мужчине, последние кулинарные рецепты, психология, нельзя нынче без науки такой, предпоследние новости о любви, интимные нравоучения, гигиена того-сего, из жизни артистов, косметика и массаж, стишочки... Если всю эту бодягу свести к корню, к вопросу: кому пудрят мозги? то ответ вот:
тем, кто желает нравиться; тем, кто не потерял надежды; и кому не терпится, кому подавай.
Может, вспомнишь, в школе по русскому проходили наречия, оканчивающиеся на «ж» без мягкого знака?.. Дабы облегчить усвоение, придумала на уроке:
Хотя и мало их не так уж,
но ты запомнишь и поймешь:
УЖ, ЗАМУЖ, НЕВТЕРПЕЖ, ОДНАКО Ж
Без мягких знаков пишут сплошь.
Но так как «уж» употребили
уже мы дважды, подытожь:
чему бы девку ни учили,
ОДНАКО Ж ЗАМУЖ НЕВТЕРПЕЖ.
Клиентуры этой никогда не убудет. Обязана нравиться сестра наша, чтобы счастливой быть, куда ж деться. И уж как для нас, бедолаг, стараются советчики опытные, как со всех сторон наставляют, подсказывают, разжевывают.
А уж насчет смайлов, улыбочек этих тома, тома, глыбы улыбоведения. Все больше средств счастья, общедоступных, проверенных, на все случаи.
...Так вот, Светик, все сразу, одним махом: чушь. Парфюмерия бесполезна, косметика не помогает, прически
бессмысленны, шмотье не спасает, интимные нравоучения усугубляют крах.
Средств счастья нет.
Надежда враг номер один. Коварнейший.
Не нравиться надо, чтобы счастливой быть, а наоборот, счастливой быть, чтобы нравиться.
Вот он и весь секрет. Быть счастливой. Да, сразу так, в точности по Пруткову.
Как это, как это?.. Ни с того ни с сего?! Что я, псих?..
На каком основании?..
А вот безо всяких.
Подумай, осмотрись и может быть, согласишься со мной: счастье никогда не имеет никаких оснований, даже самое обоснованное. Никаких, кроме себя.
А несчастность свойство не притягательное, можно и не доказывать, да?.. И притворяться счастливой нельзя никак, лучше и не пытаться.
ХОЧЕШЬ НРАВИТЬСЯ -НАУЧИСЬ НЕ ХОТЕТЬ НРАВИТЬСЯ.
Ты в недоумении, как и многие, кто слышит такую странную рекомендацию. Не нравиться не проблема, особенно если есть врожденное дарование. Но как же это не хотеть нравиться? Что за чушь, а природа?
И вообще, разве возможно?
Возможно, Светик. Возможно, притом что одновременно и хочешь нравиться.
Разве редкость противоположность желаний в единый миг?.. Не знаю в точности, как у мужчин, а у нас норма.
Так ли уж редки положения, когда это действительно необходимо не хотеть нравиться?
Представь, например, что по роду работы ты вынуждена иметь дело с мужчинообразными роботами. Все как у людей, со всеми рефлексами: говорить умеют, играть на гитарах, а некоторые даже как бы и думать...
Упомянутая Марьяшка, школьная моя богиня, жила под любовной бомбежкой с пятого класса. Красавица, умница, существо диковинной чистоты, гениально пела. (Только в одиночестве, я подслушала один раз.) Не могла представить себе тогда, что это чудо женственности обречено на беспросветные страдания и что вместо нее счастливым станет чудовище по имени я.
Мне было известно больше, чем другим; но и я лишь много лет спустя поняла, какой страшной и одинокой была ее жизнь при этой потрясающей внешней завидное™.
Обступали без продыху, домогались, лезли разные-вся-кие, и прежде всех, конечно же, наглецы, убежденные, что конфетка эта обязана пожелать, чтобы ее обсосали.
Л она не желала и чем дальше, тем возмущеннее. Возвела броню недотроги. Соблазняли, молили, пытались насиловать; поносили и клеветали всячески; шантажировали, в том числе и угрозами самоубийства.
Один несчастный привел угрозу в исполнение, оставив сентиментально-пакостную записку. Сама еще до того дважды была на грани, но выдержала... Страстно, всей глубиной существа ЖЕЛАЛА НЕ НРАВИТЬСЯ но никто не верил. Видели ее красоту, а Ее не видели.
Стриглась два раза наголо, не помогало.
В двадцать пять лет кризис, больница... К сорока жизнь и облик монашенки в миру, все еще прекрасной, все еще нравящейся, но уже на почтительном расстоянии броня стала зримой. Никого не осуждает, никому не завидует, всех жалеет, всем помогает. Девственница. Противоположное желание?..
Наверное, было, но куда ушло, в какие Подземные или небесные тайники... Не ждага принца, нет, отрезала эту блажь лет с тринадцати.
Не понравиться не проблема?.. Для кого как, правда?..
А понравиться, говорю тебе, не проблема тем более, будь ты и страшней водородной бомбы. Не проблема, если у тебя есть ЖЕНСКИЙ УМ.
Женский ум?.. Это какой такой?
А вот тот самый, который против логики.
Подсказывающий всегда правильно, всегда своевременно: чему быть и какой быть, что и как делать. Всегда точно, всегда гениально, если только слушаешься без помех. Ум природы, которого так не хватает нашим ученым мужам, а с прогрессом образования, увы, и нам, подражательницам.
Ум души против всякой очевидности.
Ум судьбы можно и так.
У девчонки каждой, у всякой женщины хоть крупицей. Ясновидением, искусством непостижимым являет себя, но не каждый день... В минуты отчаянные спасает.
Но и пары-другой лет да что говорю, минут пяти нашей жизни вполне хватить может, чтобы замуроваться навек.
Как вернуть?..
Очень просто. Нужно лишь добросовестно дойти до отчаяния. До настоящего, когда нет больше ни слез, ни жалоб.
Когда нет никого, ничего.
В бездонность свою подняться.
Женский ум страшно прост, Светик, до бесконечности прост, и он весь в тебе.
Сама знаешь: природа наша живучая такова, что и на смертном одре поймать себя на желании нравиться не проблема, не так ли?.. Вот и я ловила себя на нем сто раз на дню, как и ты. Ловила и старалась только переставать суетиться, прислушиваться и...
И однажды... Что ты думаешь? Поймала смех.
Смех! И не чей-нибудь, а мой собственный, детский смех самый утренний...
Вдруг вспомнила, что совсем маленькой хохотушкой была заливистой. Что и нравилось, и была счастлива, пока не узнала, что должна нравиться.
И вот начала... Позволять себе не более и не менее как смеяться. Не заставлять, не стараться, а позволять, всего лишь.
Обнаружила, что имею право на жизнь такой, какая есть, могу смотреть на себя своим взглядом, а не прилавочным.
Товароведа в себе за шкирку!..
Причины моей веселости не ведал никто, но я не могла не заметить, что многим от нее делается хорошо: большинству-то своей не хватает, почти каждый бедняк, взаймы просит...
И вдруг девчоночья мольба ненароком сбылась. И вдруг стала нравиться, при всех сикось-накосях, нравиться до одурения, нравиться слишком многим. Никто ничего не понимал, а я меньше всех, только смеялась. (Смех это, между прочим, и есть встреча противоположных желаний, знак их приветствия.)
А однажды, ближе к вечеру, возник Он и сказал: «Елки-палки, я ведь с ума сошел. Такой, как ты, не бывает, тебя просто не может быть, это нечестно. Ты обаятельна, как удав.
Извини, что я опоздал».
...Прости, прерываюсь.
«ХОЧУ ХОТЕТЬ ЖИТЬ»
Я больна, давно поняла это, но никогда не осмелилась бы пойти к врачу: он мог бы (из лучших побуждений) сказать все моей маме.
Это произошло в шестом классе. Какой-то дурак лет восемнадцати полез ко мне под юбку. Потом в восьмом повторилось что-то вроде этого на лестничной площадке. Если смотреть здраво, ничего страшного. Но с этого момента в меня вселился Страх.
Я написала это слово с большой буквы, для меня это очень много значит...
Мне 21 год, и я уже несколько лет хочу смерти. Умереть так, чтобы это не было самоубийством, иначе мама и бабушка будут винить в этом себя... Если слышу, что кто-то умер, думаю: «повезло» это первая моя мысль.
Я не живу, я прозябаю. Я учусь в институте и не хочу учиться, у меня нет ни любимого дела, ни любимого человека. Боюсь знакомиться, боюсь даже знакомых. Поймите меня правильно, я вовсе не считаю, что «все мужчины подлецы».
Но ведь это всегда останется...
Иногда представляю себя русалкой, живу в глубинах океана, играю с людьми... Я умею летать, как Ариэль, силою мысли, и вот на меня нападают, допустим, трое, а я взлетаю и поочередно убиваю их, да, я нахожу удовольствие, представляя, как я их убиваю и улетаю... Я ведьма, один мой взгляд может убить...
