Вернемся к "нет-нет" нашего пациента.


Теоретически причины столь сильного сопротивления свободной пульсации диафрагмы достаточно ясны: организм защищается от ощущений удовольствия или тревоги, которые неминуемо возникают при движении диафрагмы. Но не следует забывать, что это рациональное, весьма категоричное заявление с позиции психологии. Оно подразумевает, что организм "думает" рационально, приблизительно так: "Этот надоедливый терапевт просит меня позволить диафрагме двигаться. Если я сделаю это, возникнут ощущения тревоги и удовольствия, которые я переживал, когда мои родители наказывали меня за приятные ощущения.

Мне пришлось примириться с этой ситуацией, и поэтому я не хочу вновь оказаться в ней".
Но живое не думает рационально, оно не будет делать чего-то "для того, чтобы... ". Оно функционирует согласно первичным плазматическим движениям, которые направлены на удовлетворение биологических запросов и потребностей. Человек неминуемо собьется с пути, пытаясь впрямую перевести язык живого на язык слов, которым оперирует сознание.

Очень важно иметь это в виду, потому что рациональное мышление, давшее расцвет механистичной цивилизации, уничтожило понимание базового отличия речи от живого функционирования.
Я проиллюстрирую эти новые феномены достаточно ясным клиническим случаем. Пациент с весьма глубоким пониманием оргонной терапии, преуспевший в разрушении верхних сегментов своего панциря, столкнулся с задачей прорыва сквозь диафрагмальный сегмент. Терапевтическая ситуация была практически ясна.

На словах и сознательно он несомненно старался преодолеть свою панцирную скованность. Но при малейшем "проломе" в диафрагмальном сегменте тело пациента ниже диафрагмы начинало изгибаться из стороны в сторону. Только после значительных усилий, удалось понять, что выражало это движение. Нижняя часть тела, изгибаясь из стороны в сторону, решительно выражала "нет", в отличие от сознания, которое говорило "да".

Чтобы до конца понять это, достаточно покачать правой рукой из стороны в сторону, как мы это делаем, говоря: "Нет, нет".
Можно было интерпретировать это с точки зрения психологии или мистики: плазма, выходя за язык слов, говорит "нет" чему-то, что утверждает "кора головного мозга" и вербальная речь. Такое объяснение процесса было бы ошибочным и не продвинуло нас ни на шаг к пониманию живого и его выразительного языка. Брюшная полость и таз пациента не "рассматривали" необходимость данной задачи для организма, они не "решали", надо ли этим заниматься.

Выразительному языку живого в большей мере соответствовала другая интерпретация. Плазматические движения червя, как мы уже говорили, продольны, они проходят вдоль вертикальной оси тела. Когда тело червя в результате оргонотических волнообразных возбуждений движется вперед, у нас возникает впечатление, что он "сознательно" и "по собственной воле" ползет к своей цели. Эмоциональную экспрессию червя можно было бы перевести на наш язык словами, которые означают "намерение" или "усилие воли". Если пережать тело червя посередине, создав таким образом панцирный блок оргонотическому возбуждению, единое движение вперед прекратится, а вместе с ним исчезнет и эмоциональное проявление "усилия воли" или "намерения", и появится иное движение.

Например, задняя часть начнет извиваться из стороны в сторону, в то время, как передняя будет втягиваться. Прямое впечатление, которое создает такое движение, боль или ярость: "Нет, не делайте этого, я этого не хочу". Не следует забывать, что мы имеем дело с впечатлением, то есть с интепретаци-ей, которая возникает у нас, когда мы наблюдаем за червем.

Если бы кто-то пережал наш торс огромным пинцетом, мы неизбежно стали бы втягивать голову в плечи и "выражать протест", извиваясь из стороны в сторону тазом и ногами.
Эта интерпретация не означает, что мы приняли на себя роль объективистов, которые утверждают, что "воспринимают только свои ощущения и ничего больше", и что реальности, соответствующей нашим ощущениям, не существует. Реакции червя на пинцет сходны с нашими собственными реакциями в такой же ситуации, а боль и защита - подобные друг другу реакции. Эта функциональная идентичность человека и червя позволяет нам точно и объективно безошибочным образом "прочувствовать", что выражает корчащийся червь. Экспрессия червя представляет собой как раз то, что мы переживаем через идентификацию. Но мы не можем напрямую ощутить боль червя и его протест и воспринимаем эмоциональное проявление, которое подобно той, что возникла бы у нас самих в такой же ситуации.



Из этого следует, что нам понятны выразительные движения и эмоциональная экспрессия другого живого организма, так как они идентичны нашим собственным эмоциям и эмоциям всего живого. Мы понимаем язык живого на основании функциональной идентичности биологических эмоций.
Если мы понимаем выраженное на биологическом языке экспрессии, мы накладываем на него "слова", то есть переводим на вербальный язык сознания. Но "нет! нет!" вербального языка не более соответствует экспрессивному языку живого, чем слово "кошка" реальному животному. Слово "кошка" и особая оргонотическая плазматическая система, которую мы видим перед собой, в реальности не имеют ничего общего. Просто, поскольку существует много терминов, применимых к феномену "кошка", то выбирается один из этих неточных расплывчатых терминов, обозначающих реальный феномен, движения, эмоций и т. д.
Все это напоминает естественную философию. Обыватель не расположен к естественной философии и будет склоняться к тому, чтобы отложить эту книгу, потому что, наверно, подумает, что она "не имеет отношения к суровой действительности". Это ошибочно. Мне хотелось бы подчеркнуть, насколько важно думать правильно, используя правильные слова и понятия.

Можно заметить, что целый мир механистично думающих биологов, физиков, бактериологов и т. д., в последние десять лет, несмотря на открытие функционирования живого, на самом деле уверен, что движущееся по улице существо есть слово "кошка", а не сложный живой организм.
Вернемся к "нет-нет" нашего пациента. Разгадка такова: когда плазматическое течение не может пройти вдоль тела из-за поперечных блоков, преграждающих путь, развивающееся в результате этого поперечное движение на языке слов означает "Нет". Вербальное "Нет" соответствует выраженному "нет" на языке живого. Ничего удивительного, что "нет" выражается через отрицательное качание головы из стороны в сторону, а "да" кивком.

То "нет-нет", которое выражал наш пациент, покачивая тазом, не возникало до тех пор, пока не был пробит диафрагмальный блок. Это движение возникало вновь всякий раз, когда блок восстанавливался.
Данные факты имеют большое значение для понимания языка тела. Наш пациент, как правило, проявлял негативизм; его основной характерной установкой тоже было "нет". Он сильно страдал от этого, боролся с этой установкой, но безуспешно. Несмотря на сознательные и интеллектуальные попытки сказать "да", то есть проявить позитив, его характер постоянно выражал "нет". Это характерное "нет" было нетрудно понять, как с функциональной, так и с исторической точки зрения.

Как и многим другим детям, его строгая мать ставила ему клизмы. Как и других детей, это очень пугало его и вызывало внутреннюю злость. И вот, чтобы подавить в себе эту злость и справиться с этой мукой, он "обуздал себя", подтянув тазовое дно, стеснив дыхание и, таким образом, сформировав телесную позу "нет-нет". Поскольку живое в нем хотело выразить "нет-нет" в ответ на нападение и не могло этого сделать, оно возвело незыблемый "рубеж" для сохранения его жизни: жизненная система стала выражать всем и вся "нет-нет". Хотя характерное "нет-нет" было весьма ощутимым симптомом, оно в то же время было еще и выражением злобного протеста, который изначально был рационально объясним.

Но этот изначальный рациональный протест принял форму хронического панциря и был чрезвычайно устойчив и защищал от всего.
Я уже неоднократно упоминал, что травмирующее детское переживание может иметь эффект в реальной взрослой жизни человека, только если оно зафиксировано в устойчивом панцире. Исходно рациональное "нет-нет" со временем обернулось невротичным иррациональным "нет-нет". Это произошло из-за панциря, который, как мы увидели, выражал "нет-нет". Когда в процессе терапии панцирь разрушился, данная экспрессия ослабилась.

Вместе с этим исторически значимая угроза действием, исходящая от матери, тоже утратила свое патогенное значение.
С точки зрения глубинной психологии, правильно было бы сказать, что в этом случае защитный аффект, то есть протест "нет-нет", был "подавлен". Из глубинной биологии, однако, следует, что это "нет" не подверглось сдерживанию, но организм не мог сказать "да". Позитивная установка самоотдачи возможна только тогда, когда организм функционирует как единое целое, а плазматические возбуждения с соответствующими эмоциями могут свободно охватывать все органы и ткани. Если сохраняется хоть один панцирный блок, проявление самоотдачи нарушается. Так, можно увидеть детей, неспособных полностью отдаться игре, не успевающих в школе подростков, взрослых, функционирующих как автомобили, в которых срабатывает аварийный тормоз.

Своей деятельностью они создают впечатление лености, безалаберности или неприспособленности. Заблокированный индивид воспринимает себя как человека, "все усилия которого пропали даром". В переводе на наш выразительный язык живого это означает: организм всегда начинается с биологически правильного достижения, то есть со свободного течения и самоотдачи. Однако в процессе прохождения оргонотического волнения сквозь организм функционирование сдерживается, и, таким образом, выражение "достижение, приносящее радость" превращается в автоматическое "Нет, я ничего не хочу".

Это значит, что организм не отвечает за отсутствие достижений.



Содержание раздела