ОСНОВЫ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ


Едва ли хоть одному человеку из миллиона удается осуществить цель своей жизни. Результат трудов человека, даже того, к кому судьба благосклонна, остается далек от того, на что позволяли надеяться романтичные мечтания юности. Планы и желания разбиваются о тысячу препятствий, и сил человеческих оказывается недостаточно для достижения целей, на которые он настроился.

Крушение надежд, расстройство планов, собственная несостоятельность перед лицом задач, которые он себе поставил, - все это составляет наиболее глубокую болезненную основу жизненного опыта каждого человека. А это - обычная человеческая судьба. Существуют два вида реакции на такой опыт. Один из них выражен в практической мудрости Гете:
Не воображаешь ли ты, что я должен ненавидеть жизнь, Должен бежать в пустыню, Потому что не все ростки моих мечтаний расцвели? - восклицает Прометей. И Фауст понимает в "высший момент": "последнее слово мудрости" состоит в том, что
Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день идет за них на бой.

(Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,

Жизнь и свободу заслужил). (*)


Пер. В.Пастернака. - Прим. пер.

Такую волю и такой дух не могут победить никакие земные невзгоды. Тому, кто принимает жизнь такой, как она есть, не приходится искать убежища своему разрушенному сознанию, утешая себя "спасительной ложью". Если не приходит долгожданный успех, если превратности судьбы в мгновение ока разрушили то, что кропотливо строилось годами тяжелого труда, тогда он просто умножает свои усилия.

Он может смотреть беде в глаза без отчаяния.
Невротик не может выносить жизнь в реальных формах. Для него она слишком сырая, слишком грубая, слишком обычная. Он не имеет, как здоровый человек, достаточно мужества "держаться, несмотря ни на что" и стремится сделать жизнь терпимой. Это бы не соответствовало его слабости.

Вместо этого он находит убежище в иллюзии. Иллюзия, по Фрейду, это "само по себе нечто желанное, вид утешения"; она характеризуется "сопротивлением натиску логики и реальности". Ни в коей мере недостаточно, следовательно, пытаться уговорить пациента отказаться от его иллюзии, убедительно демонстрируя ее абсурдность.
Для того чтобы выздороветь, пациент сам должен побороть ее. Он должен научиться понимать, почему он не хочет смотреть правде в глаза и ищет убежища в иллюзиях. Только теория невроза способна объяснить успех, достигнутый фурьеризмом - этим сумасшедшим продуктом серьезно поврежденного рассудка.
Здесь не место приводить доказательства психоза Фурье, цитируя пассажи из его сочинений. Эти описания представляют интерес только для психиатра, а также, возможно, для людей, которые получают определенное удовольствие от чтения непристойной литературы. Но дело в том, что марксизм, когда ему приходится оставить сферу напыщенной диалектической риторики (или осмеяния и оклеветания оппонентов) и сделать несколько скудных ремарок по существу вопроса, никогда не мог выдвинуть ничего другого, кроме того, что уже предложил "утопист" Фурье.

Марксизм также неспособен построить картину социалистического общества, не делая тех двух допущений, которые делал Фурье и которые противоречат всему опыту и здравому смыслу. С одной стороны, он предполагает, что "материальная основа" производства, которая уже "присутствует в природе и не требует производительных усилий со стороны человека", имеется в таком изобилии, что ее не нужно экономизировать; отсюда и вера марксизма в "практически неограниченный рост производства". С другой стороны, он предполагает, что в социалистическом обществе работа превратится "из бремени в удовольствие" - т.е. она станет "первостепенной жизненной потребностью".

Там, где изобилие всех товаров обеспечено и работа является удовольствием, несомненно, ничего не стоит создать сказочную страну "с молочными реками и кисельными берегами". Марксизм верит, что с высоты своего "научного социализма" он имеет право с презрением взирать на романтизм и романтиков. Но в действительности его собственные методы ничем от их не отличаются.



Вместо того чтобы убрать преграды, стоящие на пути его стремлений, марксизм также предпочитает, чтобы все препятствия просто исчезли в тумане фантазии.
В жизни невротика "спасительная ложь" имеет двойную функцию. Она не только утешает его в прошлых неудачах, но создает картину будущего успеха. В случае социальной неудачи, которая только и интересует нас здесь, утешение состоит в вере, что неспособность человека достичь высоких целей, к которым он стремился, должна приписываться не его собственной несостоятельности, а несовершенству общественного строя.

Недовольный ожидает от ниспровержения этого строя успеха, в котором ему отказала существующая система. Следовательно, абсолютно бесполезно пытаться объяснить ему, что утопия, о которой он мечтает, неосуществима и что единственный институт, возможный для общества, организованного по принципу разделения труда, - это частная собственность на средства производства. Невротик цепляется за свою "спасительную ложь", и, когда он должен сделать выбор, отказавшись либо от нее, либо от логики, он предпочитает пожертвовать логикой. Потому что жизнь для него была бы невыносимой без утешения, которое он находит в идее социализма. Эта идея подсказывает ему, что не он сам, а мир виноват в его неудаче.

Это убеждение поднимает его подавленную уверенность в себе и освобождает от мучительного чувства подчиненности.
Благочестивый христианин времен расцвета Христианства мог легче переносить земные несчастья, потому что он надеялся на продолжение существования души в другом, лучшем мире, где те, кто на земле был первыми, будут последними, а последние - первыми. Точно так же для современного человека социализм стал эликсиром от земных невзгод. Вера в бессмертие, в воздаяние в будущем и в воскрешение сформировала стимул к добродетельному поведению в этой жизни.

Результат от обещаний социализма оказался совсем иным. Он не налагает никаких других обязательств, кроме оказания политической поддержки социалистической партии; и в то же время он порождает ожидания и требования. Эта основная характеристика социалистической мечты объясняет, почему каждый сторонник социализма ожидает того, в чем до сих пор ему было отказано. Авторы социализма обещают не только богатство для всех, а также счастье и любовь каждому, полное физическое и духовное развитие каждой личности, раскрытие во всех людях великих талантов к искусству и науке и т.п.

Совсем недавно Троцкий заявил в одном из своих сочинений, что в социалистическом обществе "средний человеческий тип поднимется до высот Аристотеля, Гете или Маркса. А новые вершины поднимутся выше этого уровня". (Leon Trotsky. Literature and Revolution. Пер. Р.Струнского.

London. 1925. P.256) Социалистический рай будет царством совершенства, населенным абсолютно счастливыми сверхлюдьми. Вся социалистическая литература полна нелепицы такого рода.

Но именно эти нелепицы завоевывают социализму большинство сторонников.
Нельзя послать каждого человека, больного комплексом Фурье, к доктору для психоаналитического лечения; число тех, кто им страдает, слишком велико. Никакое средство в этом случае не годится, кроме лечения болезни самим пациентом. Через самопознание он должен научиться терпеть свою участь в жизни, не ища козла отпущения, на которого можно возложить всю вину, и прилагать усилия к тому, чтобы понять фундаментальные законы социальной кооперации.


ОСНОВЫ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ


  • 1. Собственность

  • 2. Свобода

  • 3. Мир

  • 4. Равенство

  • 5. Неравенство распределения богатства и дохода

  • 6. Частная собственность и этика

  • 7. Государство и правительство

  • 8. Демократия

  • 9. Критика доктрины силы

  • 10. Доводы фашизма

  • 11. Границы правительственной деятельности

  • 12. Веротерпимость

  • 13. Государство и антиобщественное поведение


1. Собственность
Человеческое общество представляет собой объединение людей для совместной деятельности. В противоположность изолированной деятельности индивидов совместная деятельность на основе принципа разделения труда создает преимущество - более высокую производительность. Если некоторое число людей работает в сотрудничестве и кооперации в соответствии с принципом разделения труда, то они будут производить (при прочих равных) не только то же самое количество, которое они производили бы, работая как самостоятельные индивиды, а значительно больше. Вся человеческая цивилизация стоит на этом.

Именно разделение труда отличает человека от животных. Именно разделение труда сделало слабого человека, значительно уступающего большинству животных в физической силе, властелином планеты и создателем чудес техники. Не будь разделения труда, мы ни в каком отношении не были бы впереди наших предков, живших тысячу или десять тысяч лет назад.
Человеческий труд сам по себе не способен увеличивать благосостояние. Чтобы труд был плодотворным, он должен быть приложен к материалам и ресурсам Земли, которые Природа предоставила в наше распоряжение. Земля со всеми веществами и силами и человеческий труд составляют два фактора производства, от целенаправленного взаимодействия которых происходят все товары, служащие удовлетворению наших материальных внешних нужд. Для того чтобы производить, необходимо использовать труд и материальные факторы производства, включая не только природное сырье и ресурсы, в большинстве случаев находящиеся в земле, но и промежуточные продукты, уже изготовленные из этих первичных природных факторов производства ранее затраченным трудом.

На языке экономики мы различаем соответственно три фактора производства: труд, землю и капитал. Под землей следует понимать все, что Природа предоставляет в наше распоряжение в виде веществ и сил расположенных на, под и над поверхностью Земли, в воде и в воздухе; под капиталом и капитальными ресурсами - все промежуточные блага, произведенные из земли с помощью труда, служащие предметом труда для дальнейшего производства, как то машины, орудия, полуфабрикаты всех типов и т.д.



Содержание раздела