ОБЛОЖИЛИ МЕНЯ, ОБЛОЖИЛИ...
Рассудку француз не имеет, да и иметь его почел бы величайшим для себя несчастием.
Д.И.Фонвизин (шутка в частном письме)
Парадокс Буагильбера
Мы обычно смеемся над тем, что у судьи Ляпкина-Тяпкина была теория сотворения мира, до которой он "своим умом дошел". Но что мы знаем про его теорию, кроме того, что она очень не нравилась городничему? А что если бы Ляпкин-Тяпкин утверждал, будто весь мир произошел из одной точки?
Вряд ли это понравилось бы начальству, и конечно, тогда это звучало бы очень смешно. Сейчас эта мысль вовсе не вызывает смеха. Но вот вопрос: назовем ли мы судью Ляпкина-Тяпкина основоположником современной космологии?
В истории экономической мысли есть реальный персонаж такого рода. Это Пьер Лепезан де Буагильбер (16461714), окружной судья в Руане. Он получил превосходное образование, включая античную литературу и философию и, конечно, римское право. Он никогда не был ни купцом, ни служащим торговых компаний, ни тем более финансовым авантюристом. Не был он и философом.
Вполне возможно, что он не читал экономических памфлетов англичан. Исходным материалом для его размышлений были разговоры и пересуды обывателей, а также плоды экономической политики Кольбера.
Всесильный министр Людовика XIV искусственно держал хлебные цены низкими. Он хотел этим поддержать невысокую заработную плату и потому облегчить развитие отечественной промышленности. Цель была достигнута лишь отчасти, но сельское хозяйство было обречено на застой и упадок. Крестьяне разорялись и покидали деревню.
По расчетам Кенэ, в период с 1620 по 1750 г. продукция сельского хозяйства Франции сократилась на 35%.
Буагильбер имел родовое поместье. И если он не сталкивался с проблематикой торгового баланса, ввоза-вывоза сырья, добавленной ценности и т.п., то упадок сельского хозяйства он ощущал на себе, да и положение судьи давало ему много информации о том, что происходит вокруг.
Каков был бы в те времена наиболее вероятный ход мыслей такого "мыслителя районного масштаба"? Очевидно, требование изменить политику государства: издать законы, защищающие земледелие, повысить хлебные цены, запретить ввоз хлеба из-за границы и т.п. Но у Буагильбера мы находим такое, что требует мерок совсем иного масштаба.
Как ни трудно в это поверить, но простой окружной судья своим умом дошел до тех идей, которые вскоре будут отстаивать величайшие мыслители XVIII в. Кенэ, Тюрго и Адам Смит. Неуклюжая композиция, неумелое изложение, тон проповедника отличают трактаты Буагильбера. Язык его явно проигрывает в сравнении с изящным стилем французских писателей того времени.
Но у него без каких-либо натяжек можно найти идеи естественного порядка, невмешательства государства в хозяйственную деятельность, естественной цены и рыночного саморегулирования, т.е. такие вещи, о которых ученые будут спорить через сто и даже двести лет после Буагильбера.
О богатстве
Вот как пишет Буагильбер о богатстве: "Никоим образом нельзя быть богатым, и государю больше, чем другим, иначе, как через общественное богатство, в противном случае никто, кем бы он ни был, не будет легко и долго пользоваться хлебом, вином, мясом, одеждой, всем великолепием сверх необходимого, хотя бы он и жил в обильной стране, земля превратится ни во что, деньги будут уходить, не возвращаясь".
Как неуклюже изложено то же самое представление о богатстве государя, которое высказывал Петти... Как проигрывают тексты Буагильбера на фоне англичан, писавших еще до него и одновременно с ним...
"Многого еще недостает, чтобы быть богатым, владея значительной землей и очень большим количеством драгоценных металлов, каковые могут только позволить погибнуть в нищете их владельцу, когда первые вовсе не обрабатываются, а вторые не обмениваются на жизненно необходимые предметы, как пища и одежда, без чего никто не может обойтись. Только их надо почитать богатством". Деньги, пишет Буагильбер, сами по себе вещь совершенно никчемная.
К ним стремятся только затем, чтобы тут же их за что-то отдать. Деньги это "поручитель обмена" и "всеобщее средство". Если в стране достаточно необходимых продуктов, то неважно, больше или меньше в ней серебра.
В древности, говорит Буагильбер, было 34 профессии, а теперь их 200, "начиная от булочников и кончая комедиантами". И все эти профессии взаимно зависят друг от друга. "Всякий покупает продукт своего соседа, результат его труда только при жестком условии, пусть молчаливом и невыраженном, а именно: что продавец сделает то же самое в отношении продукта покупателя или не медленно, что иногда случается, или через посредство многих рук, промежуточных профессий, что приводит к тому же самому..." Именно через сто лет другой француз, Сэй, скажет: "Продукты обмениваются на продукты" и выведет отсюда свой знаменитый закон рынков .
О бедности
Обеднение страны, пишет Буагильбер, "глупо относить на счет отсутствия металла . Это происходит из несоответствия цен на продукты, которые должны быть всегда пропорциональными, только это и позволяет им (вероятно, продуктам. Е.М.) жить вместе, предлагать себя в любой момент и взаимно помогать рождению одних от других". Что такое "пропорциональность цен' этого мы, пожалуй, от Буагильбера не узнаем.
Можно понять лишь то, что "пропорциональные цены" позволяют, во-первых, всем товарам продаваться и покупаться, а во-вторых, всем профессиям получать справедливый доход. Никто не должен прогадывать при купле-продаже, пишет он; выгода должна делиться справедливо между обоими. Кто обирает соседа, тот сам, в конце концов, отдаст свое с убытком.
Когда страна беднеет, читаем мы, первыми страдают комедианты, потому что сперва падает спрос на их "продукт" (вероятно, "комедианты" у него обозначают любую отрасль, которая создает предметы роскоши). Но тогда и они перестают что-то покупать, уменьшая доход соответствующих продавцов, и так до пахаря, который не может уплатить ренту и купить что-то для себя. Земледелец перестает нанимать рабочего и ходить в театр.
Все сокращают свое потребление.
Здесь Буагильбер описывает не что иное, как характерные особенности экономического спада начала кризиса (явление, которое еще не наблюдалось в те времена).
Равновесие
"Нужно, чтобы все вещи были в постоянном равновесии и сохраняли цену пропорции в соотношениях между собой и в отношении издержек, которые необходимы для их воспроизводства." При нарушении равновесия "все потеряно как для того, кто наживается на несчастии другого, так и для того, кто пострадает... Вот как это происходит, когда это постигает купца-продавца или покупателя: чтобы поддерживать равновесие единственный хранитель всеобщего благополучия, нужно, чтобы всегда был паритет продаж и покупок, и необходимо поступать так каждому, иначе все погибнет . И даже если какая-то часть продуктов не находит спроса, этого достаточно, чтобы задушить все остальное , потому что наименьшее расстройство подобно дрожжевой заразе, которая портит все государство из-за взаимной связи вещей между собой, как это показано".
Теорию общего рыночного равновесия предложил Леон Вальрас во второй половине XIX века.
Природа высшая и лучшая власть
"Богатство есть лишь постоянное общение человека с человеком, ремесла с ремеслом, местности с местностью и даже королевства с королевством, говорит Буагильбер о значении торгового обмена. Все поддерживают день и ночь это богатство исключительно во имя собственных интересов и создают тем самым, хотя это то, о чем они менее всего заботятся, всеобщее благо..." Вскоре мы увидим, как эту же мысль формулирует Адам Смит в знаменитом своем пассаже о "невидимой руке'.
И продолжает Буагильбер совершенно "в духе Смита": "Нужен надзор, чтобы заставить соблюдать согласие и законы справедливости ради такого огромного числа людей, которые только и стремятся их нарушить, ошибаются и заблуждаются с утра до вечера и которые надеются строить свое благополучие на разорении своих соседей. Но только одной природе под силу отдать подобный приказ и поддерживать мир, вмешательство всякого другого авторитета лишь все портит, с какими бы благими намерениями это ни делалось" (выделено мной. ЕМ.).
Природу Буагильбер отождествляет с Провидением, т.е. с Богом. Она одинаково любит всех людей и всех хочет накормить. И если одному она дает одно, а другому иное, если одним она дает много, а другим мало, "она понимает, что из-за взаимной помощи произойдет компенсация к обоюдной выгоде". Она "не обращает внимания на различия государств, ни на их войны друг с другом, лишь бы они не объявляли войну ей". Тогда "она не замедлит наказать сопротивление ее законам '. Еще одна удивительная догадка: экономические законы действуют, как законы природы.
Совершенно новая мысль в те времена.
Что же предлагает Буагильбер правителям страны в конечном счете? Вот что: "Вопрос не в том, чтобы действовать: необходимо только перестать действовать, чиня насилие природе". Нужно обложить налогами не бедных, а богатых (в тогдашней Франции дело обстояло именно наоборот). Тогда бедняки станут зажиточными, их потребление возрастет. И это "втройне" вознаградит богатых за их "аванс".
Несомненно, Буагильбер имеет в виду, что рост массового спроса на различные предметы, в том числе и на роскошь, расширит торговлю, даст стимул производству, увеличит доходы купцов, крупных землевладельцев и промышленников.
