Инфляцию можно рассматривать как экономическую борьбу


Вообще говоря, инфляцию можно рассматривать как экономическую борьбу разных сфер экономики, разных отраслей и общественных слоев (можно сказать классов) за долю в этом самом пироге, иначе говоря, в производимом страной продукте, в ее неизбежно ограниченных ресурсах.
В экономике современной России есть два особых «претендента» на ресурсы, чьи претензии ограничить очень сложно. Это платежи по внешним долгам и бегство капитала. В совокупности они поглощают до 15% ВВП, и, к несчастью, пока нет оснований рассчитывать на заметное снижение этой доли.

Для любой экономики такое постоянное кровопускание было бы чрезвычайно болезненно. Откуда в ослабленной российской экономике берутся ресурсы, уходящие в эту бездонную яму
Грубо говоря, из бывших (во времена СССР) военных расходов, из сократившихся инвестиций и из урезанного потребления. Но все эти сферы ныне крайне нуждаются в увеличении поглощаемых ими ресурсов и обладают значительными (хоть и разными) средствами политического давления. Поэтому «борьба» за долю в ресурсах обещает быть острой, а это чревато инфляцией.
Выделение значительной доли ВВП во внешнеэкономическую сферу не стало бы таким сложным делом, если бы российская экономика в предстоящие годы устойчиво росла «азиатскими» темпами 5-10% в год. Это имело бы позитивный эффект и с другой точки зрения: стабильный экономический рост мог бы наконец остановить бегство капитала и способствовать его возвращению.
В этой связи встает жизненно важный вопрос: возможен ли такой рост в условиях инфляции По мнению А. Н. Илларионова, которое он пытается доказать статистически, опыт последних десятилетий безусловно свидетельствует о том, что между размерами инфляции и темпами экономического роста имеется четкая обратная зависимость. Этот вывод трудно оспаривать как общую закономерность. Но исключения из нее тоже существенны. Финансовая история знает случаи интенсивного роста в условиях значительной инфляции (страны Латинской Америки на некоторых этапах их развития).

Умеренная инфляция может оказаться стимулом для экономики, переживающей спад. Экономическая действительность богаче любой схемы, даже имеющей статистическое обоснование.
В любом случае в ближайшие годы перед российской экономической политикой будут стоять чрезвычайно сложные проблемы. Нельзя допустить новый спад, необходимо удержать инфляцию в умеренных рамках, выплачивать внешние долги. Кроме того, не следует забывать о разумном маневрировании валютным курсом: резкое понижение курса рубля грозит новой инфляцией, а поддержание завышенного курса может подготовить условия для нового финансового кризиса, как это случилось в 1998 г.
Руководителей российской экономической и финансовой политики ждут нелегкие времена.
Много денег, мало денег
Инфляция, казалось бы, указывает на то, что в экономике слишком много денег. Ведь простейшее определение инфляции гласит: слишком большое количество денег гоняется за слишком малой массой товаров. Между тем экономист скажет: беда российской экономики в том, что в ней обращается слишком мало денег.

И добавит в качестве уточнения: при данном уровне цен.
Как на доказательство обычно ссылаются на распространение бартера и других безденежных форм расчетов, на хронические задержки зарплаты в государственном и частном секторе, на высокий уровень реального (т.е. с учетом инфляции) ссудного процента. Статистически недостаток денег проявляется в низких показателях монетизации, исчисляемой как отношение денежной массы к ВВП в текущих ценах. Для измерения денежной массы обычно используется показатель М2, включающий наличные деньги (банкноты и разменная монета), текущие счета в банках и банковские сбережения населения. В России коэффициент монетизации в последние годы не превышает 1015% , тогда как в развитых и многих развивающихся странах он составляет 50% и больше.

Можно сказать, что это сравнение не совсем корректно, потому что у нас ненормально малы рублевые сбережения населения, помимо рублевой денежной массы обращается (хотя и с весьма низкой скоростью) долларовая масса. Тем не менее разрыв слишком велик, чтобы можно было его игнорировать.


Многие экономисты говорят, что отсутствие экономического роста (во всяком случае до 1999-2000 гг.) в значительной мере объясняется недостатком денег, низким уровнем монетизации экономики. На этой позиции стоят наиболее видные участники дискуссии, материалы которой «Инфляция и антиинфляционная политика в России» были опубликованы в 2000 г. [ИЗ]. Естественно, они советуют увеличить монетизацию.
Но как Недавно мне попалось интервью одного высокого финансового чиновника, который сказал:
«Ни правительство, ни Центральный банк не имеют в своем распоряжении орудий, с помощью которых они могли бы сделать это». Коммерческие банки держат теперь избыточные (по сравнению с нормативами) резервы на своих счетах в Центральном банке. Если бы они использовали эти деньги (да еще добавили к ним кредиты Центробанка) для ссуд реальному сектору, это могло бы повлечь за собой через механизм кредитной мультипликации (умноженного роста) здоровое расширение денежной массы. Но банки не хотят кредитовать промышленность, поскольку не доверяют потенциальным заемщикам, боясь увязнуть в безнадежных долгах.

Возникает своего рода порочный круг: низкая монетизация является причиной плохого роста, а ее увеличение требует роста.
Таково коварство инфляции. Она вполне реальна при недостатке денег в экономике. Этот феномен еще нуждается в серьезном исследовании, но некоторые соображения можно высказать здесь.
В российской экономике действуют сильные монополистические элементы. Помимо так называемых естественных монополий (железные дороги, газо- и электроснабжение), к монопольным отраслям можно отнести производство нефтепродуктов и ряд других отраслей.
Высокая доля импорта в снабжении населения продовольствием и другими потребительскими товарами усиливает инфляционный эффект понижения валютного курса, что, в частности, объясняет резкий рост общего уровня цен в 1998-1999 гг. В сложившейся экономике очень силен эффект «инфляционного заражения».
Постоянно действует фактор инфляционных ожиданий. Поведение как производителей и продавцов, так и потребителей и покупателей определяется убеждением, что дальнейший рост цен неизбежен. Эта психология сама по себе является важнейшим инфляционным фактором.
Во всех перечисленных случаях речь идет об инфляции, которую мы определяем как инфляцию издержек. Бороться с инфляцией издержек и с инфляционными ожиданиями чрезвычайно трудно, успех зависит от сдвигов в поведении и психологии участников экономических процессов, что требует изменения всей экономической и социальной обстановки. Нельзя сказать, что борьба с инфляцией спроса легче, но там по крайней мере очевидно, что надо делать: ограничивать эмиссию денег и бороться с увеличением денежной массы.

Однако в борьбе с инфляцией издержек эти методы могут оказаться неэффективными.

Российские банки: пейзаж после битвы


Как мы видели, восстановление жизнеспособности банковской системы одна из трудных задач, стоящих перед странами, пережившими финансовый кризис. В странах Азии были спешно созданы особые государственные органы, призванные «разбирать развалины» отсевать безнадежных банкротов, поддерживать и санировать важные для экономики банки, не страдающие смертельными болезнями. Все это обычно называется реструктуризацией банков и требует денег, как правило бюджетных.
Такие государственные органы спасают банки разными способами, часто покупая у них со скидкой предоставленные банками ссуды и приобретая доли собственного капитала банков. Если банк действительно выздоравливает, эти ссуды и участия можно вновь продать частным кредиторам и акционерам.
По этому же пути пошла и Россия. В 1999 г. начало свою деятельность Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО) с аналогичными функциями. Оно получило крайне ограниченные бюджетные средства, значительная часть которых уходит на содержание самого агентства.

Его ресурсы несоизмеримы с масштабами катастрофы, постигшей в 1998 г. российские банки.
Верхняя часть (первая десятка или двадцатка) списка российских банков в настоящее время отличается от аналогичного списка трехлетней давности. Совсем исчезли или перешли в нижнюю часть списка ведущие банки, которые претендовали на мировые рейтинги, эмитировали свои евробонды, активно рекламировали себя. Возможно, люди еще помнят «исторические» потуги рекламщиков банка «Империал» с императрицей Екатериной, Юлием Цезарем и другими великими людьми.

Исчезли вместе с деньгами вкладчиков и другие «гиганты» вроде Инкомбанка, «СБС-Агро», «Менатепа». Если самые первые места занимают, как и раньше, государственные Сбербанк и Внешторгбанк, то далее следуют «новички», либо устоявшие по тем или иным причинам в кризисной буре, либо набравшие силу в самые последние годы. Однако эти банки еще не имеют авторитета в мировом банковском сообществе, а прежние фавориты этот авторитет полностью утратили. В результате российская банковская система оказалась еще более изолированной, более провинциальной в международном масштабе, чем до кризиса. Нет сомнения, что потребуются годы, чтобы хоть как-то исправить это положение.

За исключением Сбербанка, российские коммерческие банки карлики в сравнении с зарубежными банками-великанами.



Содержание раздела