Горячие деньги
Когда 13 июля открылись банки, натиску подвергся отнюдь не только «Данатбанк», который тут же прекратил платежи, но и другие кредитные учреждения. Описания этого дня похожи на подобные эпизоды в более ранних банковских паниках. Лондонский журнал «Экономист» через несколько дней писал: «Как только появились известия, что "Данатбанк" прекращает выдачу вкладов, начался натиск вкладчиков на все банки и сберегательные кассы.
Сначала вклады выдавались полностью, но позднее повсеместно начали ограничивать эту выдачу. Сберегательные кассы, принимающие вклады главным образом от рабочего класса и менее состоятельных слоев среднего класса и помещающие свои средства в малоликвидные кредиты общинам, представляют собой наиболее чувствительную часть германского кредитного механизма. В периоды, подобные нынешнему, они легко подвергаются ударам паники, не имея шансов выдержать даже умеренное давление.
Хотя почти все сберегательные кассы начиная с полудня не выдавали в одни руки больше 100 марок независимо от размеров счета, к вечеру в них не могло остаться много наличности» [9, с. 596-597].
На другой день все кредитные учреждения закрылись по чрезвычайному распоряжению правительства событие, случившееся впервые за всю историю Германии. Через два дня банкам разрешили выполнять только жизненно необходимые для экономики операции вроде переводов денег на выплату зарплаты. В полном объеме банки стали выполнять свои функции лишь с 5 августа, а сберегательные кассы еще через несколько дней.
Характерно, однако, что, насколько известно, вкладчики не понесли в ходе этого кризиса существенных потерь. Сначала правительство объявило о гарантировании вкладов в «Данатбанке», а затем организовало его слияние с одним из гроссбанков, «Дрезднер банк», который, кстати сказать, успешно функционирует и поныне.
Что делали люди с деньгами, которые они изымали из банков, потерявших доверие клиентов Одни держали банкноты «под матрацем», другие стремились обменять их на иностранную валюту, третьи вывозили деньги за границу и там обменивали на валюту. Все такие действия так или иначе подрывали кредитно-денежную систему Германии. Одним из дальнейших проявлений кризиса стал недостаток наличных денег, погоня за ними.
Это ухудшало и без того низкий сбыт товаров, усиливало затоваривание торговли и промышленности.
Если в первой половине 1931 г. могло казаться, что в экономике начинается слабое оживление, то после банковского кризиса эти надежды рухнули. Во втором полугодии 1931-го и в 1932 г. падение производства и рост безработицы усилились, и никто не мог сказать, когда экономика достигнет дна кризиса. Более того, на этом этапе центр тяжести мирового кризиса переместился в Германию.
Горячие деньги
Феномен горячих денег связан с бегством капиталов, которое приобретает в XX веке большое значение в финансовых кризисах. Это отражает процесс усиления взаимозависимости стран, переплетения их экономик и кредитно-денежных систем, увеличения массы капиталов, перетекающих через границы государств. В последнее время этот процесс принято называть глобализацией экономики.
В 1930-х годах переливы капитала между странами уже играли значительную роль и, в частности, обостряли кризис в Германии. О чем, собственно, идет речь
Представьте себе богатого человека, живущего и занимающегося определенным видом деятельности вне Германии, скажем француза или голландца, имеющего вклад в американском банке на миллион долларов; по вкладу банк платит 5% годовых. Этому человеку становится известно, что в Германии по такому вкладу в марках можно получать 15% годовых. Разница за год, как видим, составит 100 тысяч долларов немалые деньги. Он дает указание банку перевести деньги в некий германский банк, обменяв доллары на марки по курсу дня. Теперь он получает значительно более высокий доход, но и несет дополнительные риски.
Во-первых, процент может понизиться; во-вторых, марка может быть девальвирована; в-третьих, Германия может ввести валютные ограничения и ограничить обмен марок на доллары. Наконец, в-четвертых, в Германии может произойти нацистский или большевистский переворот с неизвестными последствиями для иностранных вкладов. Но пока все более или менее спокойно, вкладчик получает свой доход и оставляет деньги в Германии.
Вероятно, он не один такой умный. Тысячи владельцев денег в погоне за высоким доходом поступают так же. Форма вложения может быть и другая:
покупка германских государственных или корпоративных ценных бумаг, предоставление кредита заемщику в Германии.
Теперь представьте, что один (или несколько) из перечисленных рисков становится реальным или, что почти одно и то же, кажется иностранным инвесторам реальным. Когда такое опасение овладевает многими инвесторами, они решают пожертвовать высоким доходом и извлечь свои капиталы из Германии: перевести деньги вновь в доллары или, скажем, французские франки, продать германские ценные бумаги за иностранную валюту, потребовать возврата кредита и т.п.
Такие «бродячие» капиталы, ищущие высокого дохода или безопасного приложения и перетекающие по этим мотивам из страны в страну, получили название горячих денег. Их движение трудно прогнозировать, а их бегство может создать для страны серьезные проблемы.
Отлив горячих денег прежде всего создает трудности для германских банков, для должников по ценным бумагам и кредитам. Но этого мало. Такой отлив порождает внешнефинансовые проблемы, ухудшает платежный баланс, истощает централизованные золотовалютные резервы. Почему Коммерческим банкам приходится выплачивать иностранцам валюту, они требуют подкрепления от Рейхсбанка, чьи резервы являются последней гарантией устойчивости марки.
Поскольку валютные резервы Рейхсбанка ограничены (а в 1930-х годах они были вовсе незначительны), приходится продавать на международном рынке золото.
Что может сделать Рейхсбанк Самое простое и очевидное поднять учетную ставку, что должно вызвать общее повышение процента и может удержать часть иностранных инвесторов от ухода. Но это ухудшает обстановку в экономике, может еще более углубить экономический кризис.
Крайним средством является девальвация значительное понижение курса национальной валюты. При этом те иностранцы, которые успели увести капиталы из страны, поздравляют себя с удачей, а те, кто не успел, кусают локти. Но девальвация тоже может иметь неблагоприятные последствия.
Наконец, страна может отменить конвертируемость своей валюты и заморозить счета и активы иностранцев, что в Германии в дальнейшем было сделано правительством национал-социалистов. Для этого требуется то, что, мягко говоря, можно назвать политической волей.
До сих пор говорилось о бегстве иностранных капиталов. Но в условиях политической и экономической нестабильности, при угрозе девальвации валюты из страны бежит и национальный капитал. Притом, в отличие от иностранного капитала, для этой беды нет, в сущности, никакого количественного предела.
При наличии конвертируемости, при свободе валютных операций любой человек, любая фирма просто обращается в банк с поручением перевести деньги на его счет за границей или купить для него иностранные ценные бумаги и т.д.
Если действуют валютные ограничения, не допускающие перевод денег за границу, можно найти пути их обхода. Простейшие из таких путей хорошо известны, в том числе нынешним россиянам. Импортеры заключают фиктивные контракты с иностранными фирмами (это могут быть просто их скрытые филиалы) и получают разрешение властей на покупку валюты.
Труднее обнаружить хитрость, если завышаются закупочные цены и часть стоимости товаров по соглашению с продавцом остается за границей.
Экспортеры, получив за проданный товар валюту, уклоняются от продажи этой валюты банку, от которого она могла бы попасть в резервы центрального банка, а оставляют всю выручку или часть ее за границей. Наконец, можно просто купить наличные доллары в стране и выехать с ними за границу, обойдя таможню.
Совершенно ясно, что все это открывает необычайный простор для коррупции ведь лицензии, разрешения, льготы зависят от чиновников, будь то государственные служащие или работники центрального банка, нередко также коммерческих банков.
Бегство капитала из экономически слабой страны подобно кровопусканию для и без того малокровного человека. Оно подрывает усилия по стабилизации экономики, изымает из нее крайне необходимые инвестиционные ресурсы, усиливает обнищание народа.
К несчастью, все сказанное в полной мере относится к России 1990-х годов, и нам придется еще говорить об этом подробнее. Но здесь нашей темой является Германия начала 1930-х годов. Уход горячих денег играл большую роль в углублении финансового и экономического кризиса.
Высокая финансовая политика
Рейхсканцлера Генриха Брюнинга (1885-1970), который возглавлял правительство с марта 1930 г. до мая 1932 г., принято ругать примерно так же, как президента Гувера, за упрямое проведение дефляционной (у нас теперь сказали бы «монетаристской») политики, которая не соответствовала условиям глубокой депрессии. Брюнинг добивался умеренности бюджетного дефицита, ограничения кредитования государства Рейхсбанком, недопущения сколько-нибудь значительной эмиссии денег. В этом направлении на него давили и западные державы.
Мощным психологическим фактором как для немцев, так и для иностранцев была недавняя германская гиперинфляция.
