Падение великих


Паника может возникнуть не только на бирже, она может случиться везде. Как замечает Дюма в «Трех мушкетерах», во Франции XVII века паника была в порядке вещей, и всякий горожанин имел на этот случай под рукой мушкет или саблю. В книгах XIX века, посвященных ценным бумагам, рассказывается о таких обвалах, по сравнению с которыми события на американской бирже 1929 и 1987 годов выглядят пустяком. В XIX веке биржевые паники были частыми и бурными, и в биржевом зале Нью-Йоркской фондовой биржи, при всем его великолепии и благообразии, не проходило дня без драки. Эдвард Дж. Риггз так описывал в 1893 году нравы спекулянтов Нью-Йоркской фондовой биржи в своем обзоре:

«Еще десять лет назад брокеры частенько разрешали споры кулаками. Известна одна неделя 1884 года, когда во время паники ежедневно происходили настоящие драки с катанием по полу. С тех пор брокеры как будто стали поспокойнее» (Эдвард Дж. Риггз, «Уолл-стрит, фондовая биржа»).

Мое определение паники - 10%, месячный срок, - конкретно. Возможно, классическое описание пика паники 1864 года, сокрушившей величайшего игрока на повышение тех времен Энтони Морзе, поможет лучше понять смысл подобного события:

«Наступила зловещая тишина, подобная затишью перед смерчем. И вот буря грянула. Биржевой зал внезапно превратился в кузницу Циклопа, где раздавался грохот тысяч молотов. Столпы биржи рушились один за другим, и наконец наступила очередь свода. Волшебный замок, возведенный могучим и хитроумным магом, растаял, словно призрачный мираж, развеяв прекрасные надежды.

Паника продолжалась без остановки весь день. Вечерние торги превратились в бесовский шабаш. Толпа разоренных маклеров бушевала, накатываясь на подиум, обезумев от понесенных убытков. Опьяненный исступлением и бешенством, зал гудел от воплей и проклятий. Все пространство за ограждением заполняли люди, на измученных лицах которых было написано одно: «Спасайся!» У самой двери стояла вдова в трауре, с безумными, остановившимися глазами. Она рискнула последним долларом, поставив на «Форт Уэйн», которые продавались по 90. Еще миг она стояла так, а затем исчезла в ночи, дышащей холодом и ветром, навсегда.

В хоре проклятий было различимо одно слово - «Морзе». Человеческая натура показала себя в этот миг с худшей стороны - не было такого грязного ругательства, которым бы не сопровождалось имя разоренного финансиста. Он был низвержен с вершины славы в один день, подобно Люциферу. Те, кто еще вчера превозносили его до небес, теперь наперебой проклинали» (Уильям Уортингтон Фоулер, «Десять лет на Уолл-стрит»).

У этой истории о падении биржевого короля есть любопытное продолжение. Через несколько лет один биржевик заметил вконец обнищавшего Морзе, просившего милостыню на ступенях церкви Святой Троицы, и рассказал об этом на бирже. Те акции, на повышение которых играл Морзе в свои лучшие дни - «Форт Уэйн», «Ридинг», «Олд Саузерн», - тут же повысились на 5%. Возможно, посети Банкер Хант Нью-Йоркскую биржу металлов, это оказало бы аналогичное воздействие на цены на золото и серебро, так и не оправившиеся от 50%-ного снижения со времени падения Ханта.

Бывшие биржевики, бродящие вокруг Уолл-стрит, не имея средств для игры, известны как «привидения» или «дохлые утки». Кладбищенский сторож церкви Святой Троицы следит за их появлением, но они неуловимы. Если вы спросите, как может привидение жить на Уолл-стрит без денег, я отвечу, что они не живут, а существуют. Риггз описывает ряд известных биржевиков, игравших на короткий срок без покрытия, и дает пророческое предостережение, которое актуально и сейчас, сто лет спустя:





Содержание раздела